Только награда за труд в наши дни очень уж разная – профессор получает нищенскую зарплату, а ректор назначил сам себе доход в миллион рублей.
Зачем человеку такие деньги? Куда можно тратить миллион каждый месяц, если у тебя все уже есть – шикарный дом, несколько элитных квартир, машины. Ведь даже персоналу платить не приходится: водитель – институтский, чернорабочие – институтские, повар тоже числится в вузе, не говоря уже об уборщицах.
Вера Александровна тяжело вздохнула и толкнула соседнюю дверь – в комнату отдыха.
Первым, кого она увидела, был Марков: родной и далекий одновременно. Глаза их встретились, Илья Владимирович открыл было рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Только испуганно отвел взгляд.
Разодетая то ли в Праду, то ли в Гуччи, – Вере за всю жизнь так и не представилась возможность поднатореть в знаменитых брендах, – Зуля сидела на диване и хохотала, запрокинув голову к потолку: видно, Илья потратил немало усилий, чтобы развеселить девушку. Сам он сидел рядом с ней, тесно прижавшись к затянутому в дорогие ткани бедру.
– Добрый вечер! – заявила Вера о своем присутствии охрипшим голосом.
Илья Владимирович снова поднял на нее глаза и несколько секунд смотрел прямо, не отводя взгляда.
– Привет, Вера! – бросил он небрежно, встал с дивана и, как обычно, протянул ей для пожатия руку.
Вера сделала вид, что не поняла этого жеста. Марков молча пожал плечами и прошел к двери.
– До скорой встречи, Зуленька! – обратился он к новой подопечной Веры.
Та в ответ кокетливо помахала ручкой. Илья Владимирович вышел из комнаты.
Истосковавшееся сердце Веры стучало и билось в груди раненой птицей. Но зато теперь она избавилась от сомнений и поняла: все кончено. Марков не дорожил ею, не ценил отношений, которые для нее самой стали смыслом жизни. Единственное, чего она не могла себе объяснить: откуда в таком случае в глубине его глаз взялась печальная нежность?!
Обессилевшая, Вера прошла в дальний угол и опустилась в кресло.
– Чем вас не устраивает Пушкин? – спросила она Барби с досадой.
– Вера Александровна, – интонации Зульфии прозвучали совершенно по-новому, – давайте не будем парить друг другу мозги.
– Что?!
– Все очень просто. – Сейчас девушка выглядела деловой и, на удивление, весьма неглупой особой. – Через три года я должна стать кандидатом наук.
– Ради бога. – Вера пожала плечами. – Только я тут при чем?!
– Вы поможете мне написать хорошую диссертацию, – уже почти просила она, – а не бред сивой кобылы.
– Да какая вам разница? Бред или не бред? Вам присвоят любые звания, какие хотите. Только скажите мужу – и станете академиком!
– Вера Александровна. – Зуля прищурилась и посмотрела на научного руководителя со значением. – Давайте дружить, а? Я готова честно работать. Библиотеки, статьи, конференции, занятия со студентами – все, что положено.
– Но...
– Знаю. – Зуля улыбнулась, и Вера впервые заметила, какое приятное у нее лицо с широко посаженными грустными глазами. – При первой встрече я произвела на вас не то впечатление.
– Да! – Вера Александровна не видела смысла спорить.
– Что поделаешь? – Она печально вздохнула. – Мужчинам не нужны умные женщины: большинство предпочитают клинических идиоток с отменной фигурой и фирменными слабостями «настоящей женщины».
– И у меня было схожее подозрение. – Вера наконец смогла улыбнуться.
– Так и есть. – Зуля подмигнула профессору. – Поверьте успешному опыту! А вот вам, похоже, не нравится притворяться.
– Нет. – Вера отрицательно мотнула головой. – Предпочитаю оставаться собой.
– Поэтому, – сделала вывод Зуля, – вы так и не сделали в своем институте карьеры.
– Сдается мне, это не ваше дело.
– Сложно сказать. – Зуля повела плечом и тут же извинилась: – Простите, пожалуйста! Я совсем другое хотела сказать. Скажите, когда вам будет удобно начать работу?
– Давайте встретимся, – Вера задумалась, – в четверг на следующей неделе.
– Отлично! – Зуля встала. – Пришлю за вами машину. К институту или к дому?
– К институту.
– Спасибо! – Аспирантка встала, подошла к Вере Александровне и протянула руку. – До скорой встречи!
– Всего доброго! – Вера растерянно пожала узкую ладонь. Вычурные кольца на пальцах Зули впились ей в руку.
За Абсолямовой захлопнулась дверь, а Вера все еще не могла подняться из кресла. Как только она осталась одна, огромный ком подступил к горлу и вернулись мысли о Маркове.