На том конце радуги

– Не думаю, но в любом случае я найду способ ее освободить.

– Как?

– И снова тебе придется довериться мне.

Она хотела этого больше, чем соглашалась признать. Чутье побуждало ее положиться на его силу и убежденность. Но она не осмеливалась.

– Я не могу, – сказала она наконец.

– Почему?

Алисса заколебалась, не уверенная, что стоит открывать сведения настолько личного свойства. Но что-то в его глазах требовало правды. И она обнаружила, что рассказывает ему, раскрываясь, как никогда ни перед кем другим.

– Я всю жизнь наблюдала, как моя мать убегает от одной неприятной ситуации прямиком к другой. Каждый раз она доверялась новому мужчине в своей жизни и вручала ему всю власть, позволяя очередному мужу диктовать, как, что, когда и зачем. И каждый предавал это доверие, оставляя ее в еще худшем состоянии, чем она была до этого.

– Черт побери, принцесса, – в явном замешательстве пробормотал Меррик. – Сколько же отчимов у тебя было?

Алисса отмахнулась от его вопроса.

– Суть в другом. Я давно пообещала себе, что не повторю ее ошибок. Буду стоять на своих собственных ногах. Сама распоряжаться своей жизнью. И никогда не позволять мужчине указывать мне, что делать и как жить.

– А теперь мужчина делает именно это. – Меррик резко выдохнул. – Вот так невезение.

– До этого момента так и было. Но теперь мне надоело постоянно играть роль жертвы. Я намерена вновь самостоятельно распоряжаться своей жизнью, определять свою судьбу. Я найду способ освободить свою мать. Или помоги мне или убирайся с дороги. Но я не намерена прятаться следующие четыре месяца, оставив маму на милость принца Брандта. Ты не можешь сторожить меня каждую секунду. Рано или поздно я найду возможность сбежать.

– Спасибо за предупреждение. Я позабочусь, чтобы тебе не представилось такой возможности. – Меррик указал на сиденье. – Пожалуйста, садись. – Он подождал, пока она с неохотно подчинилась, и пристегнул ее ремнем безопасности. – На случай, если это не пришло тебе в голову: если ты выйдешь за фон Фолька, то сможешь управлять своей жизнью еще меньше, чем сейчас. Он позаботится об этом. Мое решение проблемы, возможно, не намного лучше. Но оно лучше.

На это у нее не было ответа.

– Ну как, принцесса?

– Что? – прошептала она.

Выражение его лица смягчилось.

– Добро пожаловать домой.

Меррик озабоченно наблюдал, как Алисса повернула голову и посмотрела в ветровое стекло. Ей неплохо удавалось скрывать от него свои чувства, но ее губы чуть заметно подрагивали. Очевидно, тот факт, что она оказалась в Селестии, где ее корни, не оставил ее равнодушной.

Она бросила быстрый взгляд в его сторону, затем снова отвела глаза.

– Куда мы едем?

– У меня есть местечко неподалеку, где мы переночуем. Нам нельзя оставаться там больше чем на день. Толкен может вычислить, где мы. – Он поморщился. – Это зависит от того, насколько хорошая у него память.

– А что это за место?

– Ферма, которая принадлежит моим бабушке с дедушкой. Сейчас там никого, потому что они поехали навестить моего брата в Метрош. Это столица Вердонии.

– Значит, у тебя есть и сестра, и брат. Как его зовут?

Меррик заколебался. Узнает или нет? Лучше не рисковать.

– Это неважно. – Он поспешил сменить тему: – То, что я скажу дальше, тебе не понравится.

– В самом деле? А предыдущее, по-твоему, мне нравится?

Очко в пользу принцессы.

– Все остальное время, что проведем вместе, нам придется спать в одной постели, как прошлую ночь.

– Нет, – отвергла она его план. – Только не это.

– Почему?

Кретин. Он прекрасно знает почему. Они провели в одной постели всего одну ночь, а ему уже трудно удержать свои руки при себе. Как же он сможет не прикасаться к ней недели… месяцы?

– Это из-за того поцелуя?

Его взгляд встретился с ее взглядом, и он прочел в нем ответ без слов. В потемневших глазах Алиссы отражались воспоминания о предыдущей ночи. Губы приоткрылись, и дыхание участилось. Меррик наклонился ближе, притягиваемый к этому рту как магнитом. Он никогда не пробовал ничего настолько упоительного, настолько пьянящего. Он хотел большего. Хотел упиваться ею до тех пор, пока не попробует ее всю, пока его руки не познают ее тело как собственное, пока легкие не наполнятся ее запахом, а звук ее голоса не станет единственной музыкой, которую будет воспринимать его слух.

Темное пространство машины, казалось, сомкнулось вокруг них. Меррик потянулся к Алиссе, обхватил ее голову, скользнув пальцами ей в волосы. Он наклонялся до тех пор, пока их губы не соприкоснулись. Разомкнулись. Снова слились, на этот раз крепче. Она издала какой-то звук – не то стон, не то мурлыканье, – что он нашел невероятно эротичным.