Милосердные

Колетта , которая ждала сигнала с нашего балкона , не могла понять , что за фантасмагорическая сцена разворачивается на ее глазах , однако , услышав отдаленный шум , заподозрила неладное. Она сбежала вниз по лестнице , схватила висевшее над камином ружье и , как солдат , бросилась в ночь к домику напротив. Это было началом трагедии.

4

Колетта , сжимая в руках ружье , ворвалась в дом , подобно стражу закона. Ничего не видя и не слыша , она вскинула оружие перед собой и только тогда сквозь прицел увидела голого и перепуганного садовника , а рядом с ним нашу сестрицу Бабетту , которая , конфузясь и покачиваясь , пыталась подняться на ноги.

Охваченные отчаянием , мои сестры , по-прежнему держа юношу под прицелом , привязали его запястья к изголовью кровати , а щиколотки – к подзору. Посомневавшись, они сняли Распятие и приготовились извлечь из тела садовника животворящий нектар. Моя сестра Колетта приставила дуло ружья к виску голого и перепуганного Дерека Талъбота и со смесью гнева, раздражения и страха потребовала от него содействия. В мгновение ока мои сестры превратились в обычных разбойниц. Однако, как Вы сами понимаете, др. Полидори, их добыча была не только странной, но и весьма трудной. Легко представить себе работу простого разбойника: ведь если бы речь шла о том, чтобы отобрать деньги и вещи, это было бы проще простого. Коже если бы жертва должна была бы указать, где спрятаны ценности, достаточно бы было твердо и убедительно пригрозить ей. И я подозреваю, что приставленное к виску дуло является весьма веским доводом. Но мои сестры вскоре осознали, что имеют дело с самым сложным из всех случаев разбоя. Вполне возможно отобрать вещи; можно вырвать признания, вызвать слезы и стоны. Но как завладеть тем, что не подчиняется даже воле самой жертвы? Женщины, – к которым я себя не отношу , – могут симулировать удовольствие и даже сопутствующее ему сокращение мышц. Но вам , мужчинам , симуляция недоступна. Как добиться эрекции , если воля вашего партнера отказывается быть вашим сообщником? И уж совсем невозможно симулировать истечение драгоценного мужского семени. Именно в таком отчаянном положении оказался Д ерек Тальбот. Чем больше от него требовали , чтобы он отдал свое бесценное сокровище , тем меньше шансов на удачу у него оставалось. Не в силах достичь хоть какой-нибудь эрекции , он был постыдно беспомощен , а его бравый воин , который еще несколько минут назад стоял решительно и гордо , словно лев , превратился в некое подобие жалкого мышонка , который едва высовывал свою голову из норки – поросшего волосами лобка. Сестры поняли , что по мере того , как будет расти давление на садовника , будет таять надежда получить желаемое. По правде говоря , картину , представшую глазам Дерека Тальбота , с трудом можно было назвать соблазнительной: две вышедшие из себя старухи , одна из которых угрожает оружием , как беглый каторжник , а вторая , униженная и посрамленная , мечется по комнате и бьется головой о стены. Колетта решила сменить тактику. Сначала она убедилась в том , что запястья и щиколотки садовника надежно связаны веревками , затем прислонила ружье к стене , подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на себя. Она слегка поправила прическу , бессознательно воспроизводя тот чувственный ритуал , который на заре своей юности совершала в своей костюмерной перед выходом на сцену. Ей показалось , что в ее светлых глазах – теперь обрамленных складками век – промелькнул отблеск былой чувственности. Затем Колетта перевела взгляд на свою грудь и сказала себе , что , несмотря на беспощадные годы , она выглядит не так уж и плохо или , по крайней мере , благодаря корсету , который убирает лишнее и добавляет необходимое , – пусть это и чистая иллюзия – не совсем отталкивающе. Она села , положив ногу на ногу , и обнажила бедра. Она не обольщалась насчет себя , увядшая кожа свисала складками; жир выт еснил то , что раньше было мышцами , которые придавали ногам точеную стройность , но , несмотря на разрушительные следы прошедших лет , она все еще видела в себе былую обольстительную сильфиду. Почему же , – спросила она себя , – если ее собственное воображение – а оно обычно становилось жертвой беспощадной ностальгии – сейчас смилостивилось над ней , оно не может распалить тлеющие угли былого пламени? Не вставая со стула , она повернулась лицом к молодому садовнику , наблюдавшему за ней с некоторым любопытством , и ей показалось , что в его взгляде промелькнула тень желания. Она не ошибалась.