Баудолино

– Я не вступаю с тобой в спор о том, как нужно было управлять этой империей. Империя-то ваша. По крайней мере до сих пор была вашей. Вернусь к рассказу. Мы поселились тут, у этих наших генуэзцев. Как ты уже догадался, именно они были моими бесценными осведомителями. Не кто иной как Бойямондо принес однажды весть, что вечером василевс направится в старинную крипту Катабаты для проведения гаданий и волшбы. Чтоб настичь Зосиму, это был верный случай.

Спустился вечер. Все двинулись к Константинову валу, вернее к маленькому дому около храма Всех Святых Апостолов. Бойямондо доложил, что из домика есть вход в крипту, нет нужды проходить через церковь монастыря. Он открыл им дверь, провел по нескольким скользким ступенькам и доставил в коридор, где были вонь, плесень и сырость.

– Вот, – сказал Бойямондо. – Пройдете вперед и будете в крипте.

– А ты?

– А я не охотник спознаваться с мертвецами. Спознаюсь охотно с живыми, в случае если они бабского пола.

Дальше они шли одни. Низкое подземелье, везде триклинии, неопрятные кровати, кубки брошены на землю, грязная посуда, остатки кутежей. Было видно, что сладострастник Зосима не только с усопшими спознается в этих стенах, но и с теми, кого предпочитал Бойямондо. Однако вся эта оргиастическая утварь была спешно упрятана и вброшена в завалы и углы. Сегодня Зосима назначил сходку с василев-сом, чтобы знакомить его с покойниками, а не с потаскухами. Потому что, известно, пояснил Баудолино, люди готовы поверить во что угодно, если в дело ввязаны мертвецы.

За этой залой виднелись какие-то огни. Они вступили в помещение круглой крипты, освещавшейся двумя зажженными треножниками. Крипта была обнесена кольцом колонн, между которыми были проходы в какие-то другие лазы, подкопы, галереи, куда ведущие – бог их весть.

Посередине крипты стояла полная лохань с водой. В гнутой закраине лохани колыхалась жирная жидкость. Около лохани на низкой колонке было поставлено нечто покрытое красным сукном. По городским сплетням и слухам Баудоли-но уже понимал, что Андроник, прежде полагавшись на чревовещателей и звездочетов, затем искав и не найдя, кто в Византии умел бы, как в старину, толковать судьбу по полету птиц, не дав особой веры самозванным изъяснителям снов, ныне сосредоточивал главные упования на гидромантах, то есть на тех вещунах, подобных Зосиме, кто добывает предсказания из воды, погружая в нее предметы, принадлежавшие усопшим.

Входили они в зал из-за алтаря и вышли в самую середину. Оборотились: с верхнего тябла иконостаса Христ Вседержитель уставился на них расширенным и строгим взором.

Баудолино понимал, что если сведения Бойямондо верны, значит, скоро сюда придут. Спрятаться, и поскорее. Для этого годился край колоннады, куда от факелов на треногах не попадало ни блика света. Как раз и вовремя. По гулким шагам было понятно, что кто-то входит.

Из-за левой части иконостаса в круглую крипту вступил Зосима, окутанный мантией вроде хламиды Рабби Соломона. Баудолино так зашелся от злобы, что чуть не выскочил на свет – ухватить мерзопакостного лгуна. Монах раболепно изгибался перед следовавшим за ним мужчиной в роскошном платье, при двух свитских сопровождающих, и было ясно, что это и есть Андроник.

Василеве остолбенел от зрелища, замер, затем перекрестился с чувством на золотые иконы. Спросил у Зосимы: – Зачем ты привел меня в эту крипту?

– Владыка, – ответил Зосима, – мы здесь потому, что подлинная гидромантия возможна только на святом месте. Нигде кроме как в церкви не осуществимо прямое сообщение с загробным миром.

– Я не труслив, – продолжил василевс и снова перекрестился. – Но ты-то, ты-то как не страшишься вызывать усопших?

Хвастливый ответ: – Владыка, стоит мне вознести к небу руки, и из десятка тысяч константинопольских гробов восстанут спящие и лягут под мои стопы. Но я не вижу нужды в оживлении этих трупов. Тут есть чудодейственный предмет. Я его использую для самого быстрого вызова потусторонних духов.

Зосима зажег головню от факела и приблизил к закраине лохани. Масло в лохани запылало, обняло воду огненным венцом, заблистало языками.

– Я пока ничего не вижу. – Василеве склонился над плоским сосудом. – Спроси у своей воды. Кто готовится занять мое место. В городе неспокойно. Я хочу знать, кого надо уничтожить, чтоб не страшиться.

Зосима приблизился к колонне с красным покровом, театрально снял ткань и поднес Андронику на ладонях нечто круглое. Наши друзья не могли разглядеть, что там такое. Но было видно: монарх затрясся и отстранился. Видимо, картина оказалась невыносимой. – Нет, нет, – вскричал он. – Только не надо! Когда ты выпрашивал для своих обрядов... Я ее дал, но не думал, что ты станешь воскрешать... Не согласен!