Автономный режим

Ситуация сложная. Двери командного центра заперты. Если телпы внутри, то дела совсем плохи.

– Майор! – Укол передатчика лазерной связи разрушил тягостную тишину. Вызывал Тернов.

– Что? – Пахомов продолжал наблюдать за прямым отрезком коридора.

– Есть предложение. Я отключу блокиратор и пойду первым, – произнес Илья.

– Смысл? Тебя возьмут под контроль. Дитрих уже пытался так поступить!

– И ему удалось захватить телпа!

– Нет. Ты и Хорватов должны нейтрализовать автоматику бастионов. Иначе орудия не дадут нам сделать и шага!

– Радек справится, – упорствовал Илья.

– Объясни, что ты задумал?

– «Мыслящим» некуда бежать из командного центра. Поймут, что дело плохо, – уничтожат мнемоников. Выманю их в коридор. Пусть считают, что я один. Прикроете огнем в нужный момент.

– Ты что-то недоговариваешь! Они возьмут тебя под контроль!

– Не успеют, – с непонятной уверенностью ответил Илья. – Если почувствуешь, что меня контролируют, действуй на свое усмотрение. – Галактлейтенант не стал дожидаться разрешения, отключил мнемонический блокиратор и спокойным, неторопливым шагом направился от развилки коридоров в направлении командного центра.

Пахомов невнятно выругался.

– Хорватов, заблокируй автоматику бастионов! Снайперам – готовность! Двалгов игнорировать. Огонь только по команде. Наша цель – «Мыслящие»!

Тернов медленно приближался к запертым дверям командного центра.

Никто из личного состава «Танаиса» не мог понять или разделить его чувств. Липкий, въедливый страх перед чужими остался в далеком детстве, среди раскисших полей.

Он не только сумел пережить телепатическую атаку на далеком Эдеме, но и справился с чудовищной психологической травмой. Ральф Дуглас помог ему избавиться от жутких последствий воздействия коллективного разума, и та борьба не пропала зря.

Илья шел на осознанный риск. В душе он ненавидел чуждых тварей, питал к ним отвращение, но, в отличие от остальных, знал, как нужно действовать, не собирался играть на руку «Мыслящим», четко осознавая, что воздействие на разум – это палка о двух концах.

Включенный автомат движения вел его вдоль правой стены коридора, открывая бойцам группы прикрытия максимально возможный сектор обстрела. Кибермодули имплантов Илья заранее ввел в автономный режим. В нужный момент они запустят командные последовательности, манипулируя устройствами мнемонических блокираторов.

До укреплений оставалось метров тридцать, когда чуждая воля коснулась рассудка, вкрадчиво вплетаясь в мысли, но Илья не стал сопротивляться вторжению, он избрал необычный способ защиты, позволив ярким, реальным до дрожи воспоминаниям вырваться из глубин памяти.

На миг все поплыло перед глазами. Он увидел огромную пробоину в стене здания, косой, хлещущий по земле ливень, а за ним – трупы инсектов и полыхающие космические корабли Дикой Семьи.

«Мыслящий» как будто обжегся о воспоминания Ильи. Он на долю секунд прекратил воздействие, и тут же сработала командная последовательность, вновь включившая мнемонические блокираторы.

Медленнее… Еще медленнее…

Сервомускулы бронескафандра едва двигались. Тернов брел вдоль стены, опустив оружие, по нему не вели огонь, в рассудке стыли чудовищные постэффекты мысленного соприкосновения с чуждым сознанием.

– Майор, не дергайся, я в норме, еще рано. – Передатчик послал серию лазерных импульсов к развязке коридоров, где затаились бойцы штурмовой группы.

Бронепластиковый бастион приближался.

Выключение!

На этот раз чужая воля ударила в полную силу, и снова навстречу воздействию Илья вытолкнул яркое воспоминание:

«Инсекты бежали от охваченных огнем планетарных машин к уродливой пробоине в стене приземистого здания.

Еще немного, и они ворвутся внутрь!

Дрожащие пальцы десятилетнего мальчика плотно обхватили пористую рукоять «Гюрзы».

«Мыслящий» читал образы, черпая их из рассудка галактлейтенанта.

Перед заледеневшим взглядом Ильи разлетались ошметья хитина, телепатическое воздействие бессильно окатывало мальчишку, посмевшего дать отпор, не покорившегося воле муравейника, а он стрелял, не в силах остановиться, навек впитывая взглядом падающие фигуры, запоминая конвульсивные движения трехпалых конечностей, судорожно загребающие липкую грязь, и ручейки чужой крови, смешивающиеся с дождем…

«Мыслящий» не выдержал, образы, полученные из сознания Ильи, больно хлестнули по нему, и вновь в тот же миг автоматика бронескафандра включила мнемонические блокираторы.