— Боже, несчастные люди… — всхлипывала я.
— Да, знаю, — прошептал он.
— Так ужасно…
— Понимаю… Жаль, что тебе пришлось это увидеть!
Прижавшись щекой к холодной груди, я вытирала слезы толстой накидкой. Несколько глубоких вдохов: нужно скорее успокоиться.
— Могу я чем-то помочь? — спросил вежливый голос.
Склонившись над плечом Эдварда, Джина смотрела на нас со странной смесью тревоги и профессиональной отстраненности. Похоже, девушку нисколько не волнует, что ее лицо всего в нескольких сантиметрах от вампира из вражеского лагеря. Она либо находится в полном и блаженном неведении, либо отлично вышколена.
— Нет, — холодно ответил Эдвард.
Девушка кивнула и исчезла за конторкой.
Едва Джина вышла из зоны слышимости, я спросила:
— Она знает, что здесь творится? — Мой голос прозвучал очень низко и хрипло, и, делая глубокие вдохи, я попыталась привести в порядок дыхание.
— Да, Джина в курсе.
— Она отдает себе отчет, что однажды ее тоже могут убить?
— Ну, скорее, понимает, что это возможно. Я удивилась.
— Надеется, что они ее не уничтожат. Мои щеки зарделись.
— Хочет стать одной из них?
Коротко кивнув, Эдвард внимательно посмотрел на меня.
— Как можно этого хотеть? — содрогнувшись, прошептала я. — Как можно смотреть на людей, вхо дящих в ужасный зал, и мечтать в этом участвовать?
Прекрасное лицо Каллена дрогнуло: его задели мои слова.
Пытаясь понять, какие именно, я вглядывалась в любимого и внезапно осознала: сейчас, хоть ненадолго, Эдвард держит меня в объятиях и в этот мимолетный миг нас не убьют.
— Ох, Эдвард!.. — Я начала всхлипывать. Какая глупость! Слезы снова заслоняют его лицо, и это непростительно. Времени-то у меня только до захода солнца. Совсем как в сказках, в которых у волшебства есть временные границы.
— Ты что? — с тревогой спросил Каллен, бережно растирая мне спину.
Я обвила руками его шею — в худшем случае он просто отстранится — и прижалась покрепче.
— Очень глупо в такой момент чувствовать себя счастливой? — срывающимся голосом спросила я.
Эдвард не отстранился, а притянул меня к себе и обнял так крепко, что стало больно дышать, хотя в груди не осталось ни одной раны.
— Прекрасно понимаю, о чем ты, — шепнул он. — Но повод для счастья есть, и не один. Во-первых, мы живы.
— Да, — кивнула я, — отличный повод!
— Еще — мы вместе, — прошептал Эдвард. Дыхание у него такое свежее, такое сладкое, что голова закружилась.
Я только кивнула, уверенная, что эти слова не несут для него такого смысла, как для меня.
— И, если повезет, доживем до завтра.
— Надеюсь, — с тревогой отозвалась я.
— Перспективы вполне радужные, — заверила меня Элис. Она сидела не шевелясь, и я почти забыла о ее присутствии. — Менее чем через двадцать четыре часа я увижу Джаспера!
Счастливица, уверена в будущем! Но я не могла отвести взгляд от Эдварда дольше, чем на минуту, и, глядя на него, искренне желала, чтобы никакого будущего вообще не было. Чтобы этот момент длился вечно, а если не получится, чтобы я умерла вместе с ним.
Каллен повернулся ко мне. Карие глаза светились лаской, и вообразить, что наши чувства взаимны, не составило никакого труда.
Тонкие пальцы коснулись моих отекших век.
— У тебя усталый вид…
— А у тебя — голодный, — прошептала я, вглядываясь в багровые синяки под почерневшими глазами.
— Пустяки, — пожал плечами Каллен.
— Точно? А то могу посидеть с Элис, — с неохотой предложила я. Пусть лучше убьет, чем отодвинется хотя бы на сантиметр.
— Не говори ерунду, — вздохнул он, лаская меня дыханием. — Никогда не контролировал эту сторону своего естества лучше, чем сейчас.
Вопросов накопилось целый миллион. Первый почти сорвался с губ, но я вовремя сдержалась. Не хотелось разрушать чарующую магию момента, пусть даже несовершенную, во вселяющей ужас приемной под взглядом будущего монстра.
В объятиях любимого так легко вообразить, что я ему нужна. О наиболее вероятных мотивах — опасность еще не миновала, поэтому Эдвард меня и успокаивает, или чувствует вину за то, что мы здесь оказались, вперемешку с облегчением: можно не корить себя в моей гибели — думать не хотелось. Вдруг после долгих месяцев разлуки ему со мной нескучно? Хотя это не важно, фантазировать гораздо приятнее.