108 минут, изменившие мир

– «Весна», я «Кедр». Как слышите меня? Прием. «Весна», я «Кедр». Вас не слышу. Как меня слышите? Прием. Чувство невесомости интересно. Все плавает. Плавает все! Красота! Интересно. «Заря-3», «Заря-3». На связь. Как слышите меня? Прием.

В 9:26 сквозь шумы и потрескивания прорезался голос Михаил Карпенко:

– «Кедр», я «Заря-3». «Кедр», я «Заря-3». Человеческий голос обрадовал Юрия Гагарина. Он заторопился:

– «Заря-3», я «Кедр». Как меня слышите? Прием. «Весну» не слышу, не слышу «Весну». Самочувствие хорошее, настроение бодрое. Все нормально. Полет продолжаю. Невесомость проходит хорошо. В общем, весь полет идет хорошо. Что можете мне сообщить? Прием.

Михаил Карпенко:

– «Кедр», я «Заря», слышу вас хорошо.

Юрий Гагарин повторил очень тщательно, почти по слогам:

– «Заря-3», я «Кедр». Полет проходит успешно. Чувство невесомости нормальное. Самочувствие хорошее. Все приборы, все системы работают хорошо. Что можете сообщить мне? Вас слышу отлично.

Михаил Карпенко подтвердил, что понял космонавта:

– «Кедр», я «Заря-3». Слышим вас хорошо. Приборы работают нормально. Самочувствие нормальное.

Юрий Гагарин:

– Что можете мне сообщить по полету? Что сообщить мне можете? Прием.

Юрий Гагарин настаивал на ответе, поскольку надеялся, что данные по элементам его орбиты уже поступили и он может вздохнуть спокойно. Кроме того, он ожидал услышать хоть какие-то указания от «Двадцатого» – Сергея Павловича Королева.

Алексей Леонов, который должен был передать ему эту информацию, оказался в затруднительном положении. КВЦ пока не прислал никаких данных, а брать их «с потолка» не имело смысла. Поэтому Леонов решил сказать Гагарину, что все находится в пределах нормы.

Изображение Юрия Гагарина в полете, полученное камерой комплекса «Селигер»

На самом деле параметры орбиты были уже известны. Уже через семнадцать минут после старта «Востока» баллистическая группа КВЦ представила их директору НИИ-4 генерал-лейтенанту Андрею Илларионовичу Соколову. Тот позвонил в ТАСС и на радио, где дежурили его офицеры, каждый с тремя запечатанными конвертами^[206], распорядился вскрыть первый и вписать туда имя космонавта и фактические данные об орбите. Как водится, эти данные были тут же названы «расчетными» – скрывать правду о проблемах стало привычным, даже естественным делом. 9:27

Михаил Карпенко:

– «Кедр», я «Заря-3». Указаний от Двадцатого не поступает, не поступает. Все нормально.

Юрий Гагарин:

– Понял вас, от Двадцатого указаний не поступает. Сообщите ваши данные о полете! Привет Блондину!

«Блондином» в отряде космонавтов называли как раз Алексея Леонова. Но ответа не последовало, и Гагарин продолжил излагать свои текущие впечатления:

– Открыл светофильтр «Взор». Вижу горизонт, горизонт Земли выплывает. Но звезд на небе не видно. Земная поверхность. Земную поверхность видно в иллюминатор. Небо черное, и по краю Земли, по краю горизонта такой красивый голубой ореол, который темнее по удалению от Земли.

Михаил Карпенко:

– Как слышите меня? Юрий Гагарин:

– «Заря-3», я «Кедр». Вас слышу хорошо. Как меня? Прием… Объект вращается…

9:29

Михаил Карпенко:

– Как ваше самочувствие?

Юрий Гагарин:

– Мое самочувствие превосходное, отличное, отличное, отличное, отличное. Сообщите мне результаты о полете!

Михаил Карпенко:

– Повторите, плохо слышу.

Юрий Гагарин:

– Чувствую себя очень хорошо, очень хорошо, хорошо… Сообщите мне ваши данные о полете!

9:30

Михаил Карпенко:

– Как меня слышно?..

Но «Восток» уже вышел из зоны голосовой связи по УКВ-ка-налу, и ответа полковник Карпенко не дождался. Как не дождался Гагарин и параметров своей орбиты. Оно и к лучшему – дополнительные страхи ему были ни к чему…

Зато Юрию Алексеевичу удалось выйти на связь с «Весной» в Хабаровске. Правда, она была неустойчивой, поэтому приходилось прибегать к обмену телеграфными кодами.

На радиостанции Министерства связи в Хабаровске находился полковник ВВС Михаил Кадушкин.

В 9:46 он передал на борт «Востока» сигнал «КК», что означало «Сообщите контроль команд». Но ответа не последовало.

Через две минуты сам Юрий Гагарин появился в эфире:

– Как слышите? Передаю очередное отчетное сообщение: 9 часов 48 минут, полет проходит успешно. «Спуск-1» работает нормально. Подвижной индекс ПКРС движется. Давление в кабине – единица, влажность – 65, температура – 20, давление в отсеке – 1,2. Ручной – 155, первая автоматическая – 155, баллоны ТДУ – 320 атмосфер. Самочувствие хорошее, настроение бодрое. Землю не слышу, нахожусь в тени.

---

206 НИИ-4 подготовил для радио и ТАСС официальное сообщение в запечатанном конверте. В случае успешного выхода на орбиту Ю. А. Гагарина конверт по сигналу вскрывался, в сообщение вписывались переданные по телефону параметры орбиты, после чего оно передавалось в эфир. К указанному пакету материалов придавались еще два конверта – с проектами несчастливых сообщений. Короткое – на случай гибели космонавта при выводе его на орбиту или на старте. И второе – в случае невыхода на орбиту, но при нештатной посадке на какой-либо иностранной территории или в акваторию мирового океана. В нем содержалось обращение ко всем государствам, в частности к тому государству, на территории которого мог приземлиться космонавт, с просьбой оказать содействие в его розыске и возвращении. Сообщались также координаты и возможный район приземления или приводнения. При посадке в океан должна была прозвучать просьба всем судам и самолетам оказать помощь в скорейшем обнаружении находящегося на плаву спускаемого аппарата космического корабля и давались частоты его радиомаяков в KB и УКВ диапазонах. Последние два варианта, к великой радости всех причастных, не реализовались, и пакеты были собраны нераспечатанными и уничтожены.