Нежное солнце Эльзаса

Мы непременно должны были стать вторыми. Но нам все время что-то мешало: то качество продукции недотягивало, то затраты пугали, то недоставало лоска. «Гранд Дом» охотно вел переговоры, принимал образцы нашей продукции, дегустировал ее и выносил рекомендации: «Доработать это, доработать то и перенести встречу на ближайшее время». Меня все это уже порядком начинало бесить: «Гранд Дом» незаметно для меня самой стал чем-то вроде личной навязчивой идеи фикс. А Егор был не более чем инструментом ее реализации.

В принципе благодаря моим чудовищным усилиям у нас и без чертового «Гранд Дома» с экспортом все было неплохо: в каждой стране, как и положено, с нами работал свой дистрибьютор. Он заказывал нашу водку — чаще всего в пакет входили все пять марок, выпускаемых под брендом «РусводКи», — и преспокойно распространял на своей территории. Помимо прочего, дистрибьютор также нес расходы по продвижению нашей продукции и рекламе. А нам оставалось только устраивать контрольные рейды и обучать продажам персонал. Чем и занимались менеджеры на местах. Как правило, требовалось несколько лет, чтобы страна «вошла в колею». И уж кому-кому, а нам благодаря моей грамотной экспортной политике грех было жаловаться: объемы получались даже неприлично большими.

Прекрасно мы чувствовали себя в Америке, где русскую водку пили взахлеб — особенно в мегаполисах или игорных городах: Лос-Анджелесе, Лас-Вегасе… Неплохо развивался наш бизнес в Канаде. Хорошо работали дистрибьюторы во всех так называемых «курортных» странах. Одним словом, живи и радуйся. Но мне не давала покоя Европа, и больше других стран — Франция. Да, у нас был там надежный и проверенный дистрибьютор, который имел отличную сеть распространения: практически все крупные точки, кроме пресловутой сети «Гранд Дом». Да, Франция постоянно проводила закупки, и год от года они увеличивались. Но здесь не было того размаха, что, например, в Америке или той же Канаде. Европейцы пили иначе: осторожно, в основном концентрируясь на привычных им винах или коньяках, придерживаясь собственной культуры пития. Моей задачей было найти правильный подход к европейцу и залить его нашей водкой, научив пить «горькую» не в коктейлях и с мерзкой кока-колой, а в чистом виде. «Гранд Дом» как раз и был полезен именно тем, что он не просто выставлял продукцию на полки, а под каждый бренд создавал и продвигал в массы свою философию. Понятно, что в случае контракта с ним я могла бы серьезно влиять на это.

Стоп! Я застыла, пораженная очевидным и совершенно упущенным мною из виду фактом. Любой, кому выгодно меня изничтожить, в первую очередь должен был использовать это лежащее на поверхности обстоятельство — мое маниакальное упорство в отношении «Гранд Дома». То есть вся история с договором и мнимой виной Егора изначально была направлена только против меня! Тем более что именно сейчас я оказалась максимально расслаблена и уязвима благодаря ставшему достоянием общественности роману с Никитиным. Да это же заведомо триумфальное шествие любого из моих врагов! Ч-черт. Интересно, кому из подчиненных приспичило меня скинуть?

Боже ж ты мой! Я, всегда считавшая себя умной женщиной, вляпалась в уготованное мне дерьмо с такой покорностью! Изображала из себя слепого котенка, сконцентрировав всю приобретенную за годы ярость и силу на бедном Егоре. Надо ж было так отупеть! Впасть в мысленный ступор!

Да «Гранд Дом» с его репутацией ни за что не стал бы просто так покупать продукцию, на каких бы то ни было условиях. Каждому контракту в этой компании предшествовала серьезная работа с поставщиком — изучалось все, вплоть до условий производства. Не говоря уж о том, что мы были б обязаны совместно создать кучу дополнительных материалов: рекламные брошюры, изготовленные, скорее всего, за наш счет, ролики на экраны, которыми были снабжены все их торговые дома, и черт знает что еще! Маркетинговая изобретательность «Гранд Дома» не знала границ. Его сотрудники были не продавцы, а художники своего дела. Потому и держались на рынке уже сто пятьдесят лет, в отличие от всех прочих торговцев алкоголем! Черт подери, неужели я могла так сплоховать?! Видимо, впала в такую бесконтрольную ярость, услышав о предательстве близкого человека, что мозги у меня отключились напрочь. Вот дура-то где! А уж с момента вызова в Москву Егора остатки серого вещества и вправду испарились из моей черепной коробки. Похотливая идиотка!