Я, Мона Лиза

— Совсем коротышка! — рассмеялась я. — Но в этом есть смысл. Когда смотришь на лежащие фигуры, то они кажутся короче, чем есть на самом деле. А посмотри вот сюда. Видишь, какие маленькие эти люди? Это специально сделано, чтобы казалось, будто они совсем далеко.

Джулиано заулыбался, оставшись доволен.

— Не будь ты женщиной, я бы посоветовал тебе стать художником! Даже не знал, что ты такая умная. Да, именно в этом состоит волшебство перспективы. А Уччелло одним из первых применил этот прием. Отец всегда подмечал такие вещи. Жаль, что Пьеро и Джованни ничего не смыслят в окружающих их поразительных произведениях искусства.

Я тоже улыбнулась.

— Отец, должно быть, очень тебя любил, раз научил подобным вещам. — Я подумала о Лоренцо, больном и окруженном врагами, который черпал мужество, глядя на изображение давным-давно погибшего воина.

Джулиано кивнул, став немного серьезнее.

— Из всего семейства я понимал его лучше всех, а он понимал меня. Пьеро больше похож на мать, а Джованни…— Он коротко хохотнул. — Даже не знаю, в кого он уродился. Наверное, в нашего прадедушку Козимо. Он знает, как себя подать.

Сгустились сумерки. Джулиано зажег пару свечей от пламени камина, затем вернулся в кровать и устроился рядом со мной, вздохнув от приятной усталости.

— Зачем «плаксы» хотят, объединившись с герцогом Миланским, отобрать у Пьеро власть? — тихо спросила я.

У Джулиано сразу изменилось настроение. Он подкатился ко мне и подпер голову рукой, его лицо оказалось в тени.

— Сам точно не знаю, — ответил он. — Знаю только, что они хотят изгнать нашу семью. Отец совершил много неразумных, даже незаконных поступков. Чтобы купить кардинальскую должность для Джованни, он воспользовался городской Кассой приданого^[16]. А в молодые годы безжалостно расправлялся со своими врагами. Он готов был пойти на все, лишь бы защитить семью. У многих людей, многих семейств и кланов найдутся причины его ненавидеть. Но у него была сверхъестественная способность защищаться, делать из людей союзников, он знал — особенно в последние годы жизни, — когда лучше уступить, а когда просто не обращать внимания на угрозы и брань. — Джулиано помолчал. — Мои братья, Пьеро и Джованни… по-своему умны, но до отца им далеко. Они не понимают важности того, каким тебя должен воспринимать народ. Они не знают, что нужно держаться… скромно. А Пьеро получает противоречивые советы, а потому часто теряется и вообще ничего не предпринимает. Я сказал ему, чтобы он отправлялся в Сарцану — как когда-то отец ездил к королю Фердинанду в надежде предотвратить войну. Но я хотел поехать вместе с ним. «Не слушай своих советников, — говорил я. — Позволь мне тебя направить». Но ему захотелось доказать, что он справится самостоятельно, без моей помощи. А ведь это… в общем, отец никогда не делал секрета из того, что я его любимец. И он всегда повторял Пьеро, что, когда, наконец, тот возглавит семейство, ему не следует ничего предпринимать, не посоветовавшись со мной. А в Пьеро всегда жила ревность. Я не виню его, но… — Джулиано покачал головой. — Он совершил ошибку, отдав Сарцану и две другие цитадели. Я знаю Пьеро. Он не может решить, кого ему слушать, поэтому, в конце концов, не стал следовать чьим-либо советам и поступил по собственному усмотрению. В результате синьория теперь негодует и посылает фра Джироламо на переговоры с французским королем. Все запуталось. Мне остается надеяться, что Пьеро все-таки прислушается ко мне и поймет, как лучше всего выйти из этого положения. Я видела, что Джулиано расстроен. В нем сочетались быстрый ум Лоренцо и добрый нрав его тезки-дядюшки. По прихоти судьбы он не был первенцем, а потому лишился поста, для которого был рожден, — и по этой же причине Флоренция могла быть потеряна.

— Вернемся к «плаксам», — сказала я, стараясь повернуть разговор в другое русло. — Как ты думаешь, у Савонаролы есть политические цели? Быть может, он задумал получить Флоренцию… а заодно и Милан?

Джулиано нахмурился.

— Все гораздо сложнее. Мои люди как раз и работают сейчас над этим вопросом…

Одним из этих людей был Леонардо.

— Насколько сложнее? Время у нас есть… — Нас прервал стук в дверь, затем раздался мужской голос.

— Мессер Джулиано!

— Да!

— Из Сарцаны вернулся ваш брат. Он ждет вас в столовой.

— Скажите ему, что я сейчас приду.

Я тем временем успела соскочить с кровати и уже натягивала сорочку. Джулиано посмотрел на меня, затем на свою одежду, сваленную как попало возле камина, после чего снова перевел взгляд на меня.

---

16 Бедные жители Флоренции вносили деньги в городскую казну, с тем, чтобы впоследствии их дочери были обеспечены приданым.