Я, Мона Лиза

— Пришли Лауру и моего камердинера, — прокричал он. — Пусть помогут нам одеться.

XLIV

Как только мы оделись, Джулиано повел меня вниз, мы шли по огромному пустому дворцу, и звук наших шагов эхом отражался от сияющего мрамора. Коридоры показались мне опустевшими — большая часть произведений искусства исчезла.

— Наверное, мне лучше не ходить с тобой, — прошептала я, держа мужа под руку. — Пьеро захочет обсудить политические вопросы.

В действительности меня волновала перспектива встречи с родственниками. Несмотря на заверения Джулиано, я вовсе не была уверена, что старший брат Медичи с восторгом согласился на наш брак. После болезненной стычки с отцом я не готова была вытерпеть еще одну, на этот раз с Пьеро.

Джулиано словно прочел мои мысли.

— Это правда, брат поначалу даже слышать не хотел о моей женитьбе на тебе. Но я настаивал. Я убедил его, что такой шаг имеет огромный политический смысл. Народ ведь выражал недовольство тем фактом, что Пьеро был наполовину Орсини да и женился на представительнице этого семейства. И тогда я сказал брату: «Ты уже заключил сильный союз со знатным родом Орсини, а Джованни стал кардиналом, что делает нашими союзниками Папу и церковь. Пришла пора заключить связи с народом, показать, что мы не считаем себя королями, как все говорят». И брат, в конце концов, прислушался. И хотя Альфонсина и Джованни против, я не сомневаюсь, что твое обаяние поможет тебе их завоевать.

Мы остановились перед темной полированной дверью, украшенной резьбой. Джулиано распахнул створки и жестом пригласил меня войти.

Я окунулась в тепло и свет. У противоположной стены ярко пылал огонь в огромном камине, на длинном обеденном столе стоял канделябр с дюжиной свечей, источавших аромат нагретого воска. Все стены были украшены фресками с пасторальными сценами: Вакх с виноградом, нимфы и сатиры, скачущие под мелодии, которые пан наигрывал на своей дудочке.

В комнате находились двое. Первый расхаживал перед камином, оживленно жестикулируя. Одет он был как принц: в тунику из толстого сапфирового бархата с пурпурной атласной отделкой. На шее у него висела толстая золотая цепь с огромным аметистом, на пальцах поблескивали бриллианты, в которых отражались языки пламени. Он был широкоплеч и узок в талии, рейтузы обтягивали сильные бедра и мускулистые икры. Его легко было представить гоняющим мяч на улицах Флоренции.

— Как они смеют так меня оскорблять! — бушевал он. — Как они смеют, ведь я только что спас город! Меня нужно встречать как героя, а вместо этого…— Он поднял на нас взгляд и нахмурился, недовольный тем, что его прервали.

Второй человек сидел за столом и невозмутимо отделял мясо жареного фазана от костей. На нем была алая кардинальская сутана, красная шелковая шапочка и кольцо с рубином. Когда мы вошли, он развернулся вполоборота на стуле, чтобы получше нас разглядеть. У него были толстые пальцы, полные губы, большая голова и широкая грудь. Отставив нож и вилку, он поднялся.

— Джулиано! Кто это? — Он был удивлен, но держался вежливо. Говорил он низким, завораживающе красивым голосом, хотя лицо у него было простое, а глазки маленькие, подозрительные.

— Кто это? — как эхо повторил за братом Пьеро. Он шагнул в круг света от канделябра, открыв лицо совсем как у его матери — с узкими губами и безвольным подбородком.

— Пьеро, ты помнишь. Это моя жена, мадонна Лиза ди Антонио Герардини. Лиза, это мой брат Пьеро ди Лоренцо де Медичи.

Ответ моего мужа поразил Джованни.

— Антонио, торговец шерстью? Ты, наверное, шутишь?

— Не оскорбляй мою жену, — грозно ответил Джулиано. — Семейство Герардини добропорядочное. Пьеро давно дал нам разрешение пожениться.

Пьеро небрежно махнул рукой.

— Действительно, я разрешил. Но сейчас вряд ли подходящее время для знакомства с молодой дамой, когда нас обложили со всех сторон…— Он коротко мне поклонился. — Простите, мадонна, нам нужно обсудить срочное дело, касающееся только нас. Джулиано, ты сможешь представить нам свою нареченную позже.

— Она никуда не уйдет, брат. Она тоже член семьи. Сегодня утром состоялась свадебная церемония.

Пьеро тихо охнул. Джованни рухнул обратно на стул и приложил руку к пухлой груди. Он и заговорил первым, своим мелодичным голосом, который, несмотря на волнение его владельца, был очень приятен для слуха.

— Тебе придется аннулировать брак. Ты не должен растрачивать семя Медичи на простолюдинку.