Crysis. Легион

Несмотря на продолжающееся вторжение, ПА был успешно выведен из Манхэттена и доставлен в безопасное место для допроса. Во время его мы смогли установить связь с Н-2 через оптический интерфейс, используя инфракрасный лазер. ПА сумел заметить начальный обмен информацией, но неверно интерпретировал его как неудачную попытку блокировать системы Н-2. Таким образом, мы смогли замерять в текущем режиме времени состояние ПА и Н-2, причем ПА об этом не догадывался. Биотелеметрические способности Н-2 оказались далеко превосходящими самые смелые наши догадки, обеспечивая разрешение в синоптической нейропроекции на уровне одного-двух вокселей (что сравнимо с разрешением стационарных сканеров, занимающих целые комнаты, — интеграция аппаратуры подобной чувствительности в боевой комбинезон по крайней мере на двадцать лет опережает наши нынешние возможности).

Для интервьюирования ПА был избран относительно малоквалифицированный чиновник низкого уровня, снабженный минимально возможным количеством информации. Это было сделано для укрепления у ПА уверенности в себе во время допроса, для стимулирования желания рассказать побольше, поделиться опытом^[9].

Задавая общие и отвлеченные вопросы, далеко выходящие за рамки обычного разбора после миссии, поощряя отступления и пространные рассуждения, мы смогли локализовать функциональные кластеры, вовлеченные в различные когнитивные процессы, и сравнить их с нормальными человеческими. Мы также смогли влиять на информационный обмен и течение беседы, периодически подвергая ПА кратковременному воздействию изображений, проецируемых на лицевой щиток (из-за повышенной визуальной восприимчивости ПА длительность не превышала двадцати миллисекунд), и провоцируя ряд эмоциональных откликов.

Среди наиболее значительных явлений, обнаруженных в процессе допроса, следующие:

1. ПА не разговаривал в обычном смысле этого слова в течение всего интервью. Хоть это кажется очевидным — ведь голосовые связки ПА сильно повреждены, ему приходится прибегать к речевому синтезатору Н-2,— но отличия от нормального процесса человеческой речи заходят куда дальше. ПА разговаривает, практически не прибегая к помощи визуального текстового интерфейса, обязательного для нормального человека в подобной ситуации. Более того, речевые центры (зоны Брока и Верника) зачастую остаются неактивными в процессе разговора. Однако в этом случае регистрируется повышенная активность наноневральной сети, связывающей нервную систему ПА и БОБР.

2. Способность ПА помнить мельчайшие детали произошедших событий граничит с эйдетизмом. В течение интервью он часто полностью цитировал подслушанные диалоги. Мы сумели отыскать копии двух таких диалогов (из данных Центра безопасности Центрального вокзала Нью-Йорка) — и они совпали полностью с воспроизведенными ПА. То есть нет причин сомневаться в правдивости иных воспроизведенных им диалогов. Однако же в его личном деле военнослужащего корпуса морской пехоты США данных об эйдетической памяти нет.

3. При рассказе о событиях, предшествовавших интеграции с ПА (воспоминания детства, предыдущая служба), гиппокампус и префронтальная кора ПА возбуждаются, что характерно для активации долговременной памяти человека. Однако при воспоминаниях о событиях Манхэттенского вторжения активность в этих областях падает, но значительно возрастает активность БОБР и связанной с ней целомической сети.

4. При рассмотрении теоретических либо тактических проблем (таких, например, как поиск оптимального маршрута в сложной местности либо оценка безопасности возможного убежища) активность префронтальных областей мозга увеличивается незначительно. Однако при рассмотрении проблем со значительной морально-этической составляющей (например, летальной изоляции зараженных индивидуумов) передняя поясная кора ПА активизировалась так же, как и у обычного человека. Входные каналы БОБР при этом тоже активизировались, но обмен информацией с ПА не увеличивался, что вполне согласуется с обычным профилем «пассивного мониторинга» эвристического биопроцессора в режиме обучения.

5. Стиль и образ речи ПА существенно изменялись в зависимости от темы рассказа. О товарищах по оружию и «обычных» боевых ситуациях (будь то бой с военизированной службой безопасности ЦЕЛЛ либо цефами) он рассказывал, используя привычное ему арго, характерное для военнослужащего низкого ранга, и, хотя и выказывал интерес к науке, нетипичный для персоны его социального круга, познания его не выходили за рамки доступного из научно-популярных передач. Однако при описании нетипичных ситуаций например, путешествия через модифицированную технологиями цефов местность либо видений, которые он приписывает предыдущему хозяину комбинезона, — его словарь становился заметно богаче, а конструкции фраз — формальней. Проще говоря, ПА становился красноречивее как раз в тех ситуациях, когда большинство людей его уровня образования затруднялись бы с выражением мыслей. Изменения стиля речи сопровождались увеличением активности нейросоматического комплекса БОБР (см. следующий параграф). В целом явление напоминает происходящее при шизофреническом синдроме множественных личностей, хотя и в куда менее выраженной стадии: ведь изменяются лишь языковые способности ПА, но не его личность.

---

9 Использование более квалифицированного интервьюера, который бы пытался представиться малоквалифицированным чиновником, было отвергнуто по причине обостренного восприятия ПА. Возможно, он смог бы заметить — пусть и незначительные — изменения физиологии и поведения, неизбежно сопровождающие сознательную ложь.