Черный нарцисс

Викторию захлестнула волна мизантропии. Отчасти, конечно, это было следствием усталости и того, что она попала в совершенно жуткий переплет, но отчасти выражало и те затаенные мысли, которые она держала при себе и никогда не высказывала вслух. Впрочем, когда на заре жизни тебя предают все, кого ты любила и считала своими друзьями, трудно прийти к другим выводам.

– Виктория! Виктория, ты меня слышишь? Я сказала, что Сергей постарается подъехать, но я не уверена… Ты сейчас где?

Ее так и подмывало сказать: «У себя дома, вместе с твоим любовником, а ты всего лишь обманутая идиотка». И рассмеяться.

И представить себе, какое у Вероники при этом будет лицо.

Ей стало стыдно. Черт возьми, она все-таки опустилась до их уровня, до уровня своих незабвенных подружек, чтоб им провалиться.

Хотя, с другой стороны, она им ничего не должна. И опять-таки… Что там ей говорила Вероника в том старом, заброшенном парке много лет назад? «Раз тебя обманули, сама дура».

Именно так. Ну вот пусть бывшая подруга сама к себе и применит свои слова.

– Ты сможешь приехать? – настойчиво спросила невидимая Вероника. – Если не сможешь, твое отсутствие будет выглядеть… очень странно.

Она что, пытается ей угрожать? Виктория улыбнулась, прижалась к Никите и несколько раз поцеловала его.

– Не волнуйся, – в перерыве между поцелуями сказала она в трубку. – Я приду.

Глава 20

Местом встречи был назначен малый зал для совещаний в корпорации Сергея, и когда Виктория наконец пришла туда, оказалось, что почти все места уже заняты. Здесь находились не только бывшие одноклассники, но и их спутники, которые присутствовали на вечере, и несколько человек из корпорации, призванные, очевидно, следить за порядком. Был здесь и шкафоподобный Владлен, начальник службы безопасности, который услужливо распахнул дверь перед Викторией, едва она появилась.

– Прошу, сударыня!

Как только она вошла, несколько голов повернулось в ее сторону. И хотя Виктория была безразлична к таким вещам, она сразу же почувствовала общую атмосферу страха, который только сгустился после ее появления. Но она лишь повела плечом и, подумав: «Вот идиоты», села рядом с женой Славы Хабарова на свободное место.

Жена Славы заерзала на стуле, умоляюще покосилась на мужа, сидевшего с другой стороны, и отодвинулась вместе со стулом – подальше от этой подозрительной гражданки, убийства из романов которой с такой завидной точностью претворялись в жизнь. Смущенному Славе пришлось последовать ее примеру, но отступление получилось куда более шумным, чем он того желал. Ножки стула завизжали по мраморному полу.

Внезапно Виктории все опротивело. Она встала и, с вызовом посмотрев в глаза глупой курице, чей ребенок имел шансы выздороветь только благодаря ее, Виктории, вмешательству, пересела в другой ряд, где на краешке сиденья неловко пристроилась молодая полная женщина в деревянных бусах и балахоне неопределенного цвета. Лиза, читавшая какой-то стихотворный сборник, даже головы не повернула, когда Виктория уселась рядом с ней. Судя по всему, нервы у поэтессы оказались куда крепче – или она была благоразумней некоторых присутствующих.

Вероника подошла к столу, обвела взглядом зал. Интересно, подумала она, когда это Виктория научилась опаздывать? В школе она отличалась пунктуальностью, которую мало что могло нарушить.

– Попрошу внимания! – объявила Вероника. – Теперь, когда все мы в сборе, я думаю, настало время кое о чем поговорить.

Коля Лапин едва не вывернул шею, оглядываясь на писательницу, которая сидела с таким лицом, словно происходящее не имело к ней ни малейшего отношения. Владлен отошел к стене и старательно делал вид, что его тут нет. Кто-то из охранников затворил входную дверь и стал возле нее.

– Все вы в курсе того, что произошло в последние дни, – начала Вероника, но тут охранник открыл дверь.

На пороге показалась опоздавшая Вера в костюме цвета бордо, и был этот наряд настолько сногсшибателен, настолько совершенен, что все женщины тотчас же повернулись в сторону Веры. Она обвела взглядом зал, подошла к Виктории и села с ней рядом.

– Привет, – сказала она писательнице и Лизе одновременно. – Только началось?

– Да, – ответила Виктория.

– Я думаю, – продолжала Вероника, возвышая голос, – нет смысла повторяться и перечислять те печальные события, из-за которых мы здесь собрались.

– Одну минуточку, – вмешался Станислав Сокольский, тоже их одноклассник. В школе это был тугодум и двоечник, что, впрочем, не помешало ему потом нажить кругленький капиталец на производстве каких-то особенных окон. – А она что здесь делает?