Адъютанты удачи

И, спрятав шпагу, бывший шеф парижской полиции спокойно зашагал к карете Ларошжаклена.

–?Осторожнее! – закричала Полина.

Приподнявшись на локте, несгибаемый Монтегю извлек из-под сюртука пистолет и прицелился в спину Видоку, но выстрелить не успел. Видок быстро повернулся и метнул в него нож. Англичанин захрипел и упал лицом в траву.

–?Откуда у него взялся нож? – вырвалось у ошарашенного Каверина.

–?По-моему, – отозвалась Полина, – был спрятан в рукаве.

–?Маленькая страховка для таких вот непредвиденных случаев, – пояснил Видок, широко улыбаясь. – Ну что, возвращаемся в Париж?

Алексей кивнул. Полина в последний раз оглянулась на дом и, не удержавшись от вздоха, зашагала следом за особым агентом нумер один.

Она так и не увидела человека в сером сюртуке, который стоял у окна второго этажа и смотрел ей вслед.

Глава 37

и последняя

Несколько дней спустя в знаменитом парижском ресторане «Матье» беседовали трое. Первым был молодой человек с выправкой военного, вторым – барышня с незабудковыми глазами, а третьим – рыжий, немолодой господин, чрезвычайно смахивающий на постаревшего льва.

–?Даже смешно подумать, – говорил первый, – столько усилий, хитростей, смекалки и денег оказалось потрачено зря.

–?Нет, почему же, – не согласилась барышня. – В некотором роде это было необыкновенное приключение.

–?Да уж точно, – поддержал ее третий. – Если бы не оно, я бы не познакомился с вами, что было бы чрезвычайно огорчительно для меня.

Он посмотрел на молодых людей и залился веселым лающим смехом.

–?Кстати, я недавно видел графа Максима.

Рука Полины замерла в воздухе.

–?Де Шевран опять хочет вызвать Алексея на дуэль? Алексей Константинович, сколько можно, в самом деле? Прикончите его наконец и… и пусть он успокоится!

–?Нет, – сказал Видок, смеясь. – Дело в том, что отец графа был наполеоновским префектом, и сам граф – бонапартист, хоть и не афиширует свои симпатии. Поэтому он отныне считает вас благородным человеком, пусть вы и пытались защитить только тень императора. Словом, у него нет к вам никаких претензий… и де Шевран больше не будет вас тревожить.

–?Вот и хорошо, – проворчала Полина и принялась за персики.

–?Собственно говоря, у него нет времени на дуэли, – добавил Видок. – Он женится.

–?На мадемуазель Анжелике?

–?Разумеется. Кстати, граф покаялся мне, что они с Анжеликой хотели вас убить на третьей дуэли и испортили один из пистолетов.

–?Я так и думал, – заметил Алексей. – Никогда больше не стану драться без секунданта.

–?Однако граф сказал мне, что чрезвычайно сожалеет о том случае и просит вас забыть о нем. Он, мол, совсем потерял голову и не знал, как вас убить. Я взял на себя смелость ответить ему, что вас хотела убить такая куча народу, что вы с удовольствием простите ему его невинное желание.

Мужчины рассмеялись, а Полина надулась.

–?Не вижу ничего смешного, – проворчала она. – Кстати, вы сказали Алексею об Элоди?

–?Я знаю, что девушка пришла в себя, – кивнул Алексей. – Я уже навестил ее в больнице.

…Когда он увидел ее, Элоди была еще немного бледна, но казалась такой же прелестной, как и в первый день встречи.

–?Вы уезжаете? – спросила она Алексея.

–?Я должен.

Элоди надула губки.

–?Но вы вернетесь?

–?Не знаю, – ответил молодой человек, и это было чистой правдой.

На сердце у него было тяжело. Серж Новосильцев исполнил свою угрозу и в донесении в Петербург расписал особых агентов самыми черными красками. Алексей не сомневался, что его карьера в ведомстве закончена, и был преисполнен самых мрачных предчувствий по поводу своего будущего – в отличие от Полины, которая была уверена, что все только начинается.

–?Что-то вы невеселы, – заметил Видок, пристально наблюдавший за ним.

–?Похоже, у нас будут неприятности, – признался Алексей. – Дело с самого начала пошло не так, как надо… Боюсь, нам не поможет даже то, что мы достали протоколы.

«Ну, мы еще посмотрим», – помыслила про себя Полина Степановна, доедая восхитительно сочный персик, и стала размышлять, какую сцену она закатит графу Чернышеву, если тот только посмеет не оценить особых агентов по достоинству.

–?Я вот тут подумал… – задумчиво произнес Видок. – А зачем, собственно, вам вообще уезжать?