Убийство Роджера Экройда

— Прошлый раз, когда я был здесь, она и ее муж только что поселились тут. — Он помолчал и добавил:

— Странно, как она изменилась за этот промежуток времени.

— Как изменилась? — спросил я.

— Постарела на десять лет.

— Вы были здесь, когда умер ее муж? — спросил я как можно небрежнее.

— Нет. Но, если верить слухам, это лучшее, что он мог сделать — умереть. Может, это звучит грубо, но зато — правда.

— Эшли Феррар не был идеальным мужем, — согласился я осторожно.

— Негодяй, как я понимаю, — сказал Блент.

— Нет, просто человек, которому богатство было не по плечу.

— Деньги? Все беды происходят из-за денег или их отсутствия.

— А у вас?

— Я счастливец. Мне достаточно того, что у меня есть.

— Действительно, счастливец.

— Хотя сейчас мне туговато. Год назад получил наследство и, как дурак, вложил деньги в мыльный пузырь.

Я выразил сочувствие и рассказал о такой же своей беде. Тут прозвучал гонг, и мы пошли завтракать. Пуаро отвел меня в сторону.

— Eh bien?^[3]

— Он ни в чем не замешан, я уверен, — сказал я.

— Ничего… неожиданного?

— Год назад он получил наследство, плохо им распорядился и все потерял, — сказал я, — но что из этого? Готов поклясться, что это честный, очень прямой человек.

— Несомненно, несомненно. Не волнуйтесь так. — Пуаро снисходительно успокаивал меня, словно ребенка.

Мы прошли в столовую. Казалось невероятным, что всего сутки назад я обедал за этим столом.

По окончании завтрака миссис Экройд усадила меня на диване подле себя.

— Я не могу не чувствовать обиды, — заговорила — она, — я хочу сказать — обиды от того, что Роджер проявил ко мне недоверие. Эти двадцать тысяч фунтов следовало оставить не Флоре, а мне. Можно, кажется, доверить матери интересы ее ребенка.

— Вы забываете, миссис Экройд, что Флора — кровная родственница Экройда, его племянница. Будь вы его сестрой, а не невесткой, тогда другое дело.

— Я — вдова бедного Сесила, и с моими чувствами должны были считаться, — сказала она, осторожно проводя по ресницам платочком. — Но Роджер всегда в денежных делах был странен, если не сказать — прижимист. Это было крайне тяжело и для меня и для Флоры. Он даже не обеспечивал бедную девочку карманными деньгами. Он оплачивал ее счета, но, вы знаете, с такой неохотой! Всегда спрашивал, зачем ей эти тряпки. Как типично для мужчины, не правда ли? Но… Забыла, что я собиралась сказать. Ах да! У нас не было ни гроша, знаете ли. Флору, надо признаться, это страшно раздражало. Да, что уж тут скрывать, Роджер был весьма странен в денежных делах. Он даже отказался купить новые полотенца, хотя я ему говорила, что старые все в дырах. И вдруг, — миссис Экройд сделала характерный для нее скачок в разговоре — оставить такие деньги, тысячу фунтов — вообразить только! — этой женщине.

— Какой женщине?

— Этой Рассэл. Я всегда говорила, что она какая-то странная, но Роджер ничего и слышать не хотел, утверждал, что у нее сильный характер, что он ее уважает. Он всегда распространялся о ее независимости, о ее моральных качествах. Я лично считано ее подозрительной личностью. Она же пыталась женить Роджера на себе, но я быстро положила этому конец. Ну, конечно, она меня возненавидела с тех пор, ведь я ее сразу раскусила.

Я не знал, как ускользнуть от миссис Экройд, и обрадовался, когда мистер Хэммонд подошел попрощаться. Я поднялся тоже.

— Как вы предпочитаете: чтобы судебное следствие проводилось здесь или в «Трех кабанах»?

У миссис Экройд даже рот раскрылся от неожиданности:

— Следствие? Но ведь оно же не понадобится?

Мистер Хэммонд сухо кашлянул и пробормотал:

— Неизбежно, при данных обстоятельствах.

— Разве доктор Шеппард не может устроить?..

— Мои возможности ограничены, — сухо сказал я.

— Но если смерть была результатом несчастного случая…

— Он был убит, миссис Экройд, — сказал я грубо. Она ахнула.

— О несчастном случае не может быть и речи.

Миссис Экройд растерянно посмотрела на меня. Меня раздражало то, что казалось мне глупой боязнью мелких неудобств.

— Если будет расследование, мне… мне ведь не надо будет отвечать на вопросы? Нет?

— Я не знаю. Скорее всего, мистер Реймонд возьмет это на себя, он знает все обстоятельства.

Поверенный наклонил голову в знак согласия.

— Я думаю, вам нечего опасаться, миссис Экройд, — сказал он.

---

3 Итак? (франц.)