– И ты его возненавидел.
– Я стал осторожным. Руки берегу.
Тыква усмехнулся:
– Мы мало что помним о своем прошлом, точнее, ничего не помним, но мне кажется, что ты – галанит.
– Это еще почему?
– Вам чуждо чувство благодарности.
– Полегче на вираже, спорки.
– Разве я сказал что-нибудь обидное? – удивился тот. – Грозный тебя прикрыл, а ты копишь злобу. Я рад, что не ошибся в тебе.
– Рад? – Только сейчас Рыжий сообразил, что хитрый Тыква подошел к нему не просто так. – О чем ты хотел поговорить?
Спорки сорвал травинку, пожевал ее, выдержав паузу, после чего произнес:
– Боюсь тебя разочаровать, но вовсе не о том, как переломать Грозному ноги. Я не собираюсь вредить ему по той простой причине, что в настоящий момент именно он ведет нас к спасению. Если бы не Грозный, мы давно бы уже передрались за какие-нибудь корешки, что показались бы нам съедобными, не нашли бы цеппели и тащились бы вниз по течению. Голодные, холодные и, возможно, мертвые.
Могло показаться, что спорки славит вожака, однако Рыжий услышал главное и уточнил, показав, что прекрасно понял Тыкву:
– В настоящий момент.
– Да, в настоящий момент. – Спорки неприятно улыбнулся.
– Почему ты перестал ему доверять?
– Я никогда и не начинал.
– Оставь… Ты прекрасно понял, что я имею в виду. Почему?
Хочешь вызвать кого-то на откровенный разговор – готовься быть искренним.
– Я думаю, Грозный нашел списки пассажиров. Возможно, не на «Изабелле» – ее мостик действительно поврежден, а вот на «Белой Стреле» он в целости и сохранности. И список там должен был находиться. Пока мы искали бутерброды, он рылся в документах и теперь знает о нас больше, чем мы знаем о себе.
– Ну, это ты загнул, – хмыкнул Рыжий. – Что можно узнать из списка пассажиров? Это просто имена.
– Он очень умен и мог найти способ нас вычислить. Кроме того, на мостике могли оказаться и другие документы.
Рыжему очень хотелось посмеяться над параноидальными выводами Тыквы, указать, что гражданские перевозчики досье на пассажиров не собирают, что список бесполезных имен – единственное, что мог отыскать Грозный, а значит, беспокоиться не о чем. Очень хотелось. Но он не стал. Потому что всходы недоверия нужно удобрять, а не вырывать – только в этом случае есть надежда спихнуть вожака.
«Наверное, я все-таки галанит…»
– Зачем ты завел этот разговор?
– Хотел поделиться сомнениями.
– У тебя получилось.
– Спасибо.
– Я отлучусь ненадолго… Вы меня подождете?
Куга просительно посмотрела на спутников.
– Конечно. – Грозный остановился. – Без проблем.
– Спасибо.
Синеволосая скрылась в кустах, а Грозный и Привереда отошли к реке.
– Заминка? – ухмыльнулся подошедший Тыква.
– Мы ждем Кугу. Если хотите, идите вперед, только не спешите.
Мужчины переглянулись.
– Ладно, пойдем, – решил Тыква. – Догоняйте.
Привереда проводила их взглядом и, дождавшись, когда мужчины отошли на пять-шесть шагов, поинтересовалась:
– Хотел поговорить?
– Ты догадлива.
– Ты слишком охотно согласился подождать Кугу. И практически выпроводил мужиков.
– Изучила меня?
– А чем мне еще заниматься? – Девушка ответила Грозному открытой улыбкой и напомнила: – Куга скоро вернется.
Лысый поморщился, демонстрируя, что тема ему не особенно приятна, и произнес:
– Думаю, кто-то из наших спорки – гипнот.
– Ого! – Такого Привереда не ожидала. – С чего ты взял?
– Ты ведь умная, ты должна была понять, что вчера вас накрыл не Знак, а чья-то воля. Ни один из приветов Пустоты не заставляет людей трахаться. И все они ведут к гибели.
– Возможно, мы должны были затрахаться до смерти.
– Вы должны были отрубиться после того, как вас растащили, и спать до утра. А вы мгновенно опомнились и… – Грозный внимательно посмотрел на девушку: – И почувствовали сильную головную боль. Это верный признак того, что над вами поработал гипнот.
А поскольку среди людей они встречались редко, список подозреваемых оказался невелик.
– Или Тыква, или Куга, – прошептала Привереда.
– Кто-то из спорки, – подтвердил Грозный.
– Но зачем?
– Зачем что?
– Зачем заставлять нас с Рыжим… – Девушка сбилась, ей было неприятно вспоминать ночные события, но она сумела продолжить: – Зачем заставлять нас с Рыжим хотеть друг друга?
– Я полагаю, – медленно ответил Грозный, – что наш таинственный гипнот пока не контролирует свою способность.