— Мышонок, это Джек Сойер. — В красно-зеленовато-коричневых глазах никакого узнавания. Зато червяки гноя в уголках глаз шевелятся, как живые, словно слушают.
— Это Голливуд, — бормочет Нюхач. — Коп. Помнишь?
Одна рука Мышонка лежит на клетчатом пледе. Джек берет ее и едва подавляет крик удивления, с такой силой пальцы Мышонка сдавливают его руку. Кожа горячая. Просто раскаленная. Как булочка, которую достают из печи. Мышонок шумно выдыхает. Запах ужасный, тухлого мяса, увядших цветов. «Он гниет, — думает Джек. — Гниет изнутри. Господи Иисусе, помоги мне пройти через это».
Иисусу это, возможно, не по силам, а вот воспоминания о Софи помогают. Джек пытается удержать перед мысленным взором ее ясные, чистые, ослепительно синие глаза.
— Слушай, — говорит Мышонок.
— Я слушаю.
Мышонок, похоже, собирается с силами. Под пледом по телу пробегают волны дрожи; как догадывается Джек, это судороги.
Где-то тикают часы. Где-то лает собака. На Миссисипи гудит корабль. Если убрать эти звуки, останется тишина. За всю свою жизнь Джек может припомнить только одну схожую ситуацию: он в больнице Беверли-Хиллс, в ожидании, пока его мать поставит точку в долгом процессе умирания. Где-то Тай Маршалл ждет своего спасения. Во всяком случае, надеется, что его спасут. Где-то Разрушители напряженно трудятся, стремясь уничтожить ось, на которой вращается все существующее. Здесь же маленькое замкнутое пространство со слабыми вентиляторами и удушающим запахом.
Глаза Мышонка закрываются, снова открываются. Фокусируются на вновь прибывшем, и Джек внезапно понимает, что ему вот-вот откроют великую истину. Кубик льда исчез изо рта: то ли Джек его разжевал, то ли проглотил, не заметив, а взять второй он не решается.
— Давай, дружище, — подает голос Док. — Выкладывай, что хотел, а потом я вколю тебе еще один шприц. Средство хорошее. Может, ты поспишь.
Мышонок словно не слышит его слов. Глаза не отрываются от глаз Джека. Рука крепче сжимает руку Джека.
— Не… покупай самое дорогое оборудование, — говорит Мышонок, и опять облако вонючего воздуха выходит из его легких.
— Не?..
— Большинство людей перестанет варить пиво… через год или два. Даже те, для кого это хобби. Варить пиво… не для дилетантов.
Джек смотрит на Нюхача. Тот отводит взгляд.
— Он то в сознании, то в забытьи. Потерпи. Подожди, — Пальцы Мышонка сжимаются еще сильнее, потом расслабляются, когда Джек уже думает, что больше не выдержит этой медвежьей хватки.
— Возьми большой котел, — советует ему Мышонок. Его глаза вылезают из орбит. Красные тени появляются и исчезают, появляются и исчезают, летят по изогнутому ландшафту глазных яблок, и Джек думает: «Это его тень. Тень Алого Короля. Мышонок одной ногой в его дворце». — Как минимум… на пять галлонов. А для ферментации хороши пластиковые охладители воды… они легче стеклянных и… я весь горю. Господи, Нюхач, я весь горю!
— К черту, я ему сделаю укол. — Док открывает свой саквояж.
Нюхач хватает его за руку:
— Рано.
Кровавые слезы выступают на глазах Мышонка. Черные червяки вроде бы выпускают щупальца, которые жадно тянутся к красной влаге.
— Клапан ферментации, — шепчет Мышонок. — Томас Мертон — дерьмо, не слушай тех, кто говорит другое. Ни одной ценной мысли. Надо стравливать избыточное давление и не пропускать пыль. Джерри Гарсия — не Бог. Курт Кобейн — не Бог. Аромат духов, который он чувствует, — не его мертвой жены. Король положил на него глаз. Горг-тен-аббала, и-ли-ли. Опопанакс мертв, да здравствует опопанакс.
Джек наклоняется ниже, в зловонное дыхание Мышонка:
— Кто чувствует духи? На кого положил глаз Король?
— Безумный Король, плохой Король, грустный Король. Ринг-а-динг-динг, все славят Короля.
— Мышонок, на кого положил глаз Король?
— Я думал, вы хотели узнать… — встревает Док.
— На кого? — Джек не знает, о чем речь, но нутром чует, что это важно. Кто-то недавно говорил что-то подобное? Дейл? Тэнзи? Или, упаси бог, Уэнделл Грин?
— Еще нужен шланг для слива осадка, — уверенно продолжает Мышонок. — Он понадобится по завершении ферментации! И нельзя разливать пиво в бутылки с завинчивающейся пробкой! Ты…
Мышонок отворачивается от Джека, утыкается лицом в плечо, раскрывает рот и блюет. Медведица кричит. Блевотина гнойно-желтая и испещрена черными точками, похожими на гной в уголках глаз Мышонка. Они живые.