Библиотекарь

— Конечно, взял бы! Замечательная пародия. У вас в команде просто капитан был без чувства юмора.

— Спасибо, Алексей, — Вырин счастливо улыбнулся и пожал мне руку.

Денис Луцис был настоящим аксакалом громовского мира, читателем с десятилетним стажем. Крошечная самарская читальня, из которой он вышел, была по сути семейным подрядом. Обрусевшие прибалты Луцисы — родители Дениса и ближайшие родственники, общим числом одиннадцать человек — владели Книгой Памяти. Тихое благополучие оборвалось с похищением Книги и гибелью стариков. Родители и дядья Луциса пали в невербинской битве. Сам Денис, хоть и пережил схватку, сделался в одночасье круглым сиротой. Домой он решил не возвращаться. Оставшиеся в живых двоюродные сестры и тетка прибились к новой самарской библиотеке. Денис же сдружился с широнинцами. Тяжелая утрата не раздавила его. Он закончил исторический факультет университета и преподавал в автодорожном техникуме.

Человеком он был сложным, любое неловко сказанное слово больно ранило его. Причем Луцис обычно не подавал вида, предпочитая носить обиды в себе. Я быстро научился распознавать это состояние. Если Луцис вдруг становился болезненно педантичным, нарочито вежливым, а при разговоре поглядывал несколько в сторону, было ясно — Денис чем-то до глубины души оскорблен. Впрочем, стоило лишь спросить, что произошло, как он сразу открывался и со скрупулезной горечью сообщал, что же собственно его задело. К примеру, Луцис встречался со Светланой Возгляковой, но непонятно почему делал из этого страшную тайну, хотя все знали об их отношениях. Тем не менее шуток на эту тему он категорически не принимал. К счастью, Луцис был отходчив, после извинения мгновенно оттаивал.

Как и Марат Андреевич, Луцис иногда делился со мной своим книжным опытом:

— Года четыре назад я понял, что при желании смогу воспроизвести повесть в уме без помощи Книги. Я попытался это сделать, пустил в голове такую бегущую строку. Ничего не получилось. Я думал, что слова перепутал, сверился с Книгой — и все оказалось правильно. Стало быть, возникшие в голове слова без своего графического эквивалента не действовали. Я пробовал текст вслух проговаривать. Ведь на групповых сеансах конкретно читает только один человек, а на остальных Книга воздействует звуком. Снова провал. Без самой Книги звук не работает…

Благодаря Луцису я в скором времени смог ориентироваться в именах и перипетиях громовского мира. Общались мы по-приятельски, без намеков на субординацию читатель — библиотекарь.

Глядя на Луциса, я совершенно не понимал, почему Маргарита Тихоновна остановила свой выбор на мне как на преемнике дяди Максима. Решительный, опытный, храбрый, с юных лет причастный к тайне Книг, Луцис был бы самой достойной сменой. Сам же Денис говорил, что не годится для руководящей должности, и по мере сил и времени опекал меня.

Вообще, с первых дней широнинцы делали все возможное, чтобы скрасить мое заточение, обустроить быт. Сестры Возгляковы переклеили в квартире обои, покрасили оконные рамы и двери, Федор Оглоблин переложил в ванной и на кухне плитку, заменил всю сантехнику, поставил новые колонку, плиту и начал стеклить балкон. Так что я не врал, когда сообщал родителям: ремонт идет полным ходом, и денег на все хватает.

ДОЛЖОК

Временное затишье оборвалось 27 июня. Во второй половине дня раздался телефонный звонок. Я безмятежно поднял трубку, почему-то уверенный, что звонит отец, и даже приготовился выдать ему очередную порцию: «Ремонт продвигается, город хороший, люди приветливые, цены на продукты низкие».

— Товарищ Вязинцев? — спросил мужской голос, и я почувствовал, как в животе кислым кипятком растекся страх.

— Да, — мертво отозвался я. Обращение «товарищ Вязинцев» означало только одно — звонят библиотекарю широнинской читальни.

— Алексей Владимирович, это Латохин беспокоит. Мы с вами познакомились на собрании…

Хроменький руководитель колонтайской читальни. Я вспомнил его.

— Здравствуйте, товарищ Латохин, — сказал я.

— Алексей Владимирович, мы уверены, что вы не откажете нам в братской помощи…

— Товарищ Латохин…

— Алексей Владимирович, — с нажимом сказал Латохин, — я знаю, вы совсем недавно потеряли четверых, но ведь без нас результат сатисфакции был бы более плачевным! В конце концов, вы подписывали документ…