Большая книга ужасов – 19

Точно! Как он мог забыть?! Если здесь действительно каждый день повторяется одно и то же, значит, того мальчишку ежедневно избивает хулиган Соколов! А что, если они здесь для того, чтобы помешать этому? Что, если это и есть тот добрый поступок, который может привести к их освобождению? Но все равно, если даже это не так, он просто обязан вмешаться. Уже скоро тихий час, надо поспешить встретиться с ребятами, но сначала ему надо все проверить…

Юрка выскочил на улицу и побежал к спальному корпусу мальчиков. В палате никого не было, и Юрка, подойдя к первой попавшейся кровати, рванул на себя одеяло. Оно тоже, как и в комнате пионервожатого, казалось приклеенным. А ведь он отлично помнил, что под ними спали ребята. И если кровати у них не настоящие, то сами они, должно быть, тоже. Целый лагерь привидений. А что, смешно. Юрка пошел между рядами, дергая одеяла уже на всех кроватях подряд, и едва удержался на ногах, когда одеяло с его собственной постели, к немалому удивлению, поддалось. То же с одеялом на кровати Серого и… еще на одной… Кто же здесь спит? Кажется, тот самый темноволосый мальчик, на которого он обратил внимание в первый же день. У него еще такой странный взгляд, он не ответил Юрке, когда тот попытался заговорить с ним во дворе… Если вспомнить, Юрка вообще ни разу не видел, чтобы он с кем-нибудь разговаривал. Раньше это не так бросалось в глаза, но теперь, принимая во внимание все факты, есть над чем задуматься. Может, он, как и они, пришел сюда из внешнего мира? Только по-прежнему было не ясно, что и зачем здесь происходит. Вопросов много, ответов – ни одного.

Глава 5

Там, где начинается ад

Административный корпус стоял чуть в глубине, перед ним была площадка, на которой обычно проходили линейки. У входа в здание висело знамя с серпом и молотом, его полотнище безвольно обвисло. Было жарко, в воздухе – ни ветерка. Как затишье перед бурей. Только натужно жужжала под ухом жирная муха.

Вход в подвал они нашли в торце здания. Это была ведущая вниз лестница в пять раскрошенных ступеней и коричневая дверь, на которой красовались надписи: от «Не входить – убьет!» до «Лена + Костя = любовь» и «Соколов – козел». Имелась еще небольшая деревянная пристройка непонятного назначения. «Должно быть, тот самый чулан, о котором упоминалось в записках», – догадался Юрка.

– Вот и все, спускаемся? – Юрка остановился у железных перил и заглянул вниз, рассматривая вход в подвал.

Серый, не говоря ни слова, одним прыжком преодолел все пять ступенек и, остановившись перед дверью, осторожно потянул ее на себя. Ребята невольно затаили дыхание.

– Заперто, – выдохнул Серега, как показалось Юре, с долей облегчения.

– Погодите, мы же читали, что некто, кого автор дневника называет «ОН», любил бывать в подвале. Значит, дверь можно открыть, – сказала Дина, спускаясь по лестнице.

Юрка последовал за ней.

В углу площадки, у двери, прямо из трещины в бетоне росли пучки одуванчиков. По одному из длинных запыленных листьев полз муравей. Юрке показалось, что у него очень озабоченный вид. Наверное, как и у них сейчас. Вот смешно, если кто-то наблюдает за ними так же, как он сам следит за маленьким муравьем…

– Я же говорила! Вот здесь крючок! – радостно воскликнула Динка.

Дверь с легким скрипом открылась.

Серега оглянулся на Юрку, тот заметил, что у друга сжаты губы, и шагнул в проем. В этом был весь Серый – ужасно упрямый, он, даже когда боялся, все равно шел вперед.

Вслед за Серым в подвал шагнула Дина. Юра опять оказался последним, замыкающим. Он хотел сказать, что должен идти первым, потому что это была его идея, но догадался, что ничего путного из его слов не выйдет – только поспорят и, возможно, потеряют драгоценное время.

В подвале было очень холодно и очень сыро. Низкие желто-серые, испещренные водяными разводами своды и лестница, уводящая куда-то вниз.

С каждым шагом чувство холода все усиливалось, а в душу щупальцами вползал страх. Может быть, они зря пришли сюда и лучше повернуть – прямо сейчас, пока еще не поздно. Динка тихо охнула и резко остановилась – так, что Юрка налетел на нее сзади.

– Что случилось? – шепотом спросил он.

– Там. Посмотри! – она так же говорила шепотом.

Юра взглянул в направлении ее вытянутой руки. Лестница уже подошла к концу, и теперь их взорам открылась комнатка с грязными сводчатыми потолками и столбами, очевидно, выполняющими опорную функцию. Свет проникал сквозь небольшие отверстия, видимо, сделанные для подачи в подвал воздуха, и мальчик увидел сваленные в кучу бюсты. Белые, с выпуклыми слепыми глазами и повязанными вокруг шей, заканчивающихся подставкой, пионерскими галстуками, они казались отвратительными. Хуже кучки копошащихся насекомых, которую как-то видел Юра на даче. Они казались живыми и тошнотворно противными. Его даже замутило. Но это не всё. Некоторые из бюстов в буквальном смысле уходили в пол или стены – или наоборот, росли из них, как грибы после дождя. Юра не решился дотронуться, но подумал, что они, должно быть, мягкие и противно теплые.