Что знает больной о больнице? Палата, койка, лечащий врач. Но это лишь...
Священное слово "замуж" приводило Катю в трепет. С мужчинами ей не везло...
Во дворце частым гостем становится великий князь Константин Николаевич. Камарилья знает, как опасно его влияние... И тотчас среди придворных начинает распространяется слух, что за спинами террористов стоит... великий князь Константин Николаевич! Недаром он отсутствовал в Петербурге во время взрыва в Зимнем дворце. И уже генеральша Богданович записывает: «Какая-то судьба всегда удаляет из Петербурга Константина Николаевича, когда что-либо такое случается».
Из доноса в Третье отделение: «Оберегайте царя от происков Константина, бунтари в его руках — ширма и орудие для своих целей».
И все это передают царю. В это время каждый день к Аничкову дворцу подъезжает карета и высокий костлявый, иссохший человек-скелет Победоносцев поднимается по мраморной лестнице и запирается в кабинете с наследником. После чего цесаревич отправляется в Зимний дворец.
«Я каждый вечер вижусь с папа», — записывает наследник в дневнике.
Аничков дворец начинает действовать.
8 февраля царь устраивает большое совещание.
Опять молча сидят растерянные «полуголовые» министры... Но зато громко говорит наследник. Говорит, как власть имеющий, и Александр отчетливо слышит в его речи голос Победоносцева.
Наследник высмеивает идеи Конституции, «которые кто-то (Костя) может сейчас предлагать».
«И в западных государствах от Конституции беда. Я расспрашивал в Дании тамошних министров, и они все жалуются на то, что благодаря парламентским болтунам нельзя осуществить ни одной действительно полезной меры. По моему мнению, нам нужно теперь заниматься не конституционными помыслами, а чем-нибудь совершенно иным».
И наследник предлагает. «Мысль моя очень проста. Я нахожу, что мы находимся теперь в положении почти невозможном. В управлении нет никакого единства... Все идут вразброд, не думая об общей связи».
Цесаревич говорит и о том, что сейчас идет война. Война — с «варварами нынешнего века». И «на войне, как на войне». Нужен верховный главнокомандующий, который объединит власть в одних руках. Нужен диктатор, который сумеет расправиться с врагами отечества.
И наследник вспоминает, как после первого покушения в 1866 году наделенный чрезвычайными полномочиями любимый им генерал Муравьев (Муравьев-Вешатель) беспощадно расправлялся с нигилистами.
Фактически цесаревич поставил вопрос о передаче власти постаревшим царем, неспособным прекратить хаос. И о новых беспощадных расправах как о единственно возможном выходе из тупика.
Молчат министры. Но говорит царь. Он не согласен с предложением. Нужно продолжать думать. Все расходятся в прежней растерянности.
«Сегодня утром продолжительное, но почти безрезультатное совещание у Государя... Цесаревич, министры — военный, двора, внутренних дел, шеф жандармов и я» (П.А. Валуев. Из дневника, 8 февраля).
Но вечером в Зимний дворец принесли письмо от наследника. Рассыпаясь в сыновьих благодарностях за то, что отец его выслушал, Саша упрямо предлагал образовать карательную комиссию. Было нетрудно догадаться, кто продиктовал Саше это письмо.
И наступила решительная ночь. Вряд ли спал в эту ночь император. Это была нечастая ночь в жизни правителей, когда приходится сказать себе то, что больше всего сказать не хочется. Расправы не оправдали себя. 14 казней, процессы, ссылки ничего не дали. Не вышло: свобода внизу и самодержавие наверху — не получилось. Это оказался путь в бездну. Оставался только один выход — создать гармонию. Нужна реформа наверху — реформа власти. Но это поворот к... конституции! Но иначе сегодня не выходит. Прав Костя, повторивший слова графа Гейдена. Этот либеральный бюрократ писал: «Самодержавие — нынче есть путь к революции. Единственная возможность сохранить монархию — это ее ограничить».
И царь обязан принять решение... Трудно предавать заветы отца. Но нужно отвергнуть сжатый кулак, держащий Россию. При этом придется победить могучую оппозицию «полуголовых», которая соединила двор, министров, сына — всех ждущих продолжения расправ — отцовского кулака. Но это обычная участь великого царя в России. Наш публицист Посошков замечательно сказал: «У нас царь сам десять на гору — наверх тянет. А под гору, вниз — миллионы».
И он придумал путь... Извилистый восточный путь. Но нужен был исполнитель. Коварный, хитрый, не связанный с двором. А вокруг одни растерянные — «полуголовые». Но сила истории! Когда правитель слышит ее голос, исполнитель тотчас появляется. Нужный человек на нужном месте...