Александр II. Жизнь и смерть

Вела заседание Софья Перовская. И маленькая молодая женщина берет на себя руководство растерянными мужчинами, членами столь могучего вчера Исполнительного Комитета. Соня верит — стоит убить царя и начнется народный бунт. И тогда свершится: сидящий в тюрь­ме Желябов будет спасен. Да, она хочет спасти любовника. Но прежде всего она хочет осуществить главную цель партии. Их маниакальную мечту — убить царя, чтобы началась революция.

Неукротимой верой, бешеной энергией Перовская заряжает поник­ших мужчин. Парадокс, улыбка истории! Воодушевленный любовью царь, готовящий великий поворот России, и против него — маленькая девушка, также воодушевленная любовью и тоже приготовившая ис­торический поворот...

И вообще на этом заседании (как не раз бывало в истории) самыми мужественными оказались женщины — Александра Корба, которая жаждет освободить Александра Михайлова, и Вера Фигнер, жаждав­шая освободить Россию...

После вдохновенной речи Перовской мужчины воспарили духом. «Взволнованные, мы были одушевлены одним чувством, одним настро­ением ...И все присутствовавшие заявили единогласно: «Действовать. Завтра во что бы то ни стало действовать!» Мина должна быть заложе­на. Бомбы должны быть к утру готовы» (Фигнер).

Была суббота около трех часов дня.

До покушения у них оставалось меньше суток.

С пяти часов вечера в квартире остались только снаряжавшие бомбы. Это были три народовольца-динамитчика, возглавляемые Кибаль­чичем, и Вера Фигнер.

До самого утра они трудились. Опаснейшая работа, особенно в такой спешке. Повторимся: очень часто чувствительные бомбы самовзрывались.

В.Н. Фигнер: «Уговорив измученную Софью Львовну (Перовскую) прилечь, чтобы собраться с силами для завтрашнего дня, я принялась за помощь работающим там, где им была нужна рука, хотя бы и нео­пытная: ...обрезывала купленные мной жестянки из-под керосина, слу­жившие оболочками снарядов. Всю ночь напролет у нас горели лампы, и пылал камин. В два часа я оставила товарищей, потому что мои услу­ги более не были нужны».

Той же исторической ночью метальщик студент Игнатий Гриневицкий (по прозвищу «Котик») писал свое завещание потомкам: «Александр II должен умереть. Дни его сочтены... Он умрет, а вме­сте с ним умрем и мы, его враги, его убийцы... История показывает, что роскошное дерево свободы требует человеческих жертв... Судьба обрекла меня на раннюю гибель, и я не увижу победы, не буду жить ни одного дня, ни часа в светлое время торжества... Но считаю, что своей смертью сделаю все, что должен был сделать, и большего от меня никто, никто на свете требовать не может».

В восемь часов утра Перовская и Фигнер встали. Мужчины все еще продол­жали работать, но два снаряда были готовы. Их и унесла Перовская на дру­гую конспиративную квартиру, куда должны были придти метальщики.

Вера Фигнер помогала наполнить гремучим студнем две остальные бомбы, и их туда же унес Кибальчич.

Так они встретили утро 1 марта.

1 марта. Квартира метальщика студента Рысакова. Раннее утро.

Утром Рысаков встал в восьмом часу. Рысаков был маленький, тро­гательный, сутулый, у него едва пробивался светлый пушок над губой. По виду — мальчик-гимназист. Он пришел на кухню и сказал хозяйке квартиры: «Как я рано нын­че встал! Мне бы научиться так вставать всегда».

Около 9 часов утра Рысаков пришел на конспиративную квартиру получить снаряды. Тогда же пришли остальные металыцики: «Котик» (И. Гриневицкий), Иван Емельянов и Тимофей Михайлов.

В десятом часу пришла и Софья Перовская, принесшая большой узел. Это были снаряды. Она раздала снаряды и начала объяснять план действий. Начертив на конверте план местности, она показала, кто и где должен стоять.

Окончательный «план действия» имел два варианта.

Вариант первый — если царь будет возвращаться из Манежа через Малую Садовую улицу. Тогда при проезде царского экипажа по Малой Садовой должен будет взорваться мощный заряд, заложенный в минной галерее в сыр­ной лавке. Эта часть операции получила название «Центральный удар».

В это время все четыре метальщика должны стоять на обоих кон­цах Малой Садовой улицы... И если бы взрыв мины произошел неудач­но (раньше или позже проезда царского экипажа), они должны были бросить в экипаж свои бомбы.

Пока был на свободе Желябов, он не только руководил покушени­ем, но и сам должен был помочь в решающий миг. Если бы и бомбы почему-то не достигли цели, то силач Желябов, вооруженный кинжа­лом, должен был броситься к карете государя и зарезать царя. Теперь Желябова не было, руководила покушением Софья Перовская, и от страховки кинжалом пришлось отказаться.