Импульсивную и обаятельную Марибелл Брукс спасает от хулиганов бывший...
Был и второй вариант: если царь будет возвращаться во дворец по второму маршруту — через Екатерининский канал. Тогда покушение должно осуществиться силами одних метальщиков. И тогда вся четверка метальщиков должна тотчас покинуть Малую Садовую. Они отправляются на канал — встретить там бомбами государя... Это должно было произойти по условному сигналу, который подаст Софья Перовская. «Таким сигналом должен был стать легкий взмах кружевным дамским платком», — поэтически напишет через много лет Вера Фигнер.
Этот легкий взмах кружевным дамским платком останется в многочисленных работах историков и в стихах.
На самом деле, как показал на следствии метальщик Рысаков, исторический знак был куда прозаичней: «"Блондинка" (Перовская) вынет носовой платок и высморкается и тем покажет нам, что нужно нам идти на канал».
1 марта. Канцелярия градоначальника. Раннее утро.
Из показаний А.И. Дворжицкого, полицмейстера, сопровождавшего царя в Михайловский манеж: «В девять часов утра ужасного дня 1 марта 1881 года градоначальник генерал Федоров собрал к себе в квартиру всех полицмейстеров, участковых приставов и объявил нам, что все идет хорошо, что главные деятели анархистов Тригони и Желябов арестованы и только остается захватить еще двух-трех человек, чтобы окончить дело борьбы с крамолою, и что государь император и министр внутренних дел совершенно довольны деятельностью полиции. Несмотря на такую веру градоначальника в успешность подавления анархии, многие из нас остались в большом недоумении. Я лично, нисколько не разделяя высказанного нам градоначальником убеждения, на основании тех обстоятельств, которые ему постоянно докладывались, счел обязанностью тотчас после речи генерала Федорова поехать к знакомому мне камергеру графу Перовскому, как человеку, близко стоящему к Их Императорским Высочествам великим князьям — Владимиру и Александру Александровичам».
Итак, Дворжицкий — в «большом недоумении» от благодушия градоначальника Федорова. Дворжицкий, как и «многие», очевидно, знает о тревожных сведениях, которые «постоянно докладывались градоначальнику». Но тот почему-то их игнорирует... (Значит, градоначальник — вчерашняя опора Лориса — уже не с царем?)
Между тем сведения эти настолько страшны, что полицмейстер решается рискнуть карьерой и, минуя начальство, обращается выше:
«Сообщив графу о кажущемся мне тревожном положении в столице, я просил графа Перовского доложить великому князю Владимиру Александровичу (отметим, не наследнику), что при настоящем кажущемся мне положении дела нельзя ручаться за безопасность государя. Граф дал мне слово исполнить все в тот же день...»
Итак, граф Перовский обещает доложить сыну царя Владимиру. В то время как его племянница Софья Перовская... уже передала бомбы метальщикам.
А пока Дворжицкий отправляется в Зимний дворец — сопровождать царя в Михайловский манеж.
ПРОЩАНИЕ
Зимний дворец, 1 марта, утро.
Царь теперь больше не прогуливается по утрам — покушения отменили его прогулки. После службы в Малой церкви государь выпил кофе в Салатной столовой с княгиней Юрьевской. И отправился в кабинет. В кабинете принял Лорис-Меликова. Лорис приготовил правительственное сообщение о новой реформе. Царь поручил собрать 4 марта совет министров, ибо проект должен был быть опубликован от имени правительства. Его немного раздражала мысль, что там опять будет «говорить оппозиция от имени Победоносцева».
Но главное было сделано — Александр утвердил проект. Теперь все было закончено. Начинался путь к Конституции. Этот день должен был стать историческим. Он и станет, но совсем по иному поводу.
Государь был в мундире Саперного батальона — того самого батальона, который спас его отца и дворец во время восстания декабристов. К этому Саперному батальону вынес его тогда отец в детском мундирчике.
Теперь он ехал в мундире этого батальона в Михайловский манеж — впоследний путь.
Он пошел проститься с женой. Княгиня умоляла его не ехать. Но он победил ее нервность.
Как запишет в своем дневнике всезнающий А. Суворин со слов царского лейб-медика Боткина: «Отправляясь на смотр 1 марта... повалил княгиню на стол и употребил ее. Она это Боткину сама рассказывала».
Так положено успокаивать женщину пылкому и мощному мужчине из рода Романовых...