Кесарево свечение

Славка и Герка переглянулись. Ни тому, ни другому не хотелось произносить сакраментальной фразы. Выручил Телескопов-Незаконный.

– Ну, что ж, Налим, финита ля комедия, так, что ли? – произнес он таким тоном, что всем сразу захотелось выйти на свежий воздух.

– Эх, Лёлик-Лёлик, – промычал теперь уже бывший Артемий Артемьевич.

Спустя несколько лет те, кто уцелел, вспоминали, что им в этот момент показалось, как из какой-то книги за спинами обреченных мафиози – кажется, из «Похвалы глупости» Эразма Дезидерия Роттердамского – вышел и сразу раздулся наподобие рекламы шин «Мишлен» тот самый промельк, которого они называли Большой Коричневый, несмотря на то, что он всякий раз играл разными красками. В данном случае он проплыл от стены до стеклянных дверей на балкон, сверкнул саркастически четырьмя глазами и ушел в сторону моря.

Славка приблизился к Герке:

– Ну, что делать будем, Герк? Ну не устраивать же здесь дом Ипатьева.

Герка, продолжая держать пистолет на изготовку, шепотом, кривым ртом, ответил:

– Славк, меня уже тошнит от предстоящей сцены. Как-то получается не по законам жанра.

Приблизился Вертолетчик:

– Не дурите, ребята! Не замочим их, они нас замочат. До утра не дотянем. Не хотите мараться, оставьте это на меня. Я за своих пацанов с Налимом рассчитаюсь.

В кармане у Горелика зазвонил телефон. Кто в мире, кроме семи присутствующих, у которых руки были заняты, мог знать этот номер? Оказалось, это местный звонок. Из «Бельмонда» звонил не кто иной, как Стас Ваксино.

– Включите там телевизор, – сказал он и закашлялся.

– Где это там? – строго спросил Славка.

– Я знаю, где вы находитесь, – наждачным голосом продолжил сочинитель. – Включайте местный канал, и поскорее!

Отбой.

«Ремотка» лежала прямо на письменном столе среди малахитов царского письменного набора. Телевизор был на одной из полок над головами тринитротолуольщиков. Увидев направленную в их сторону руку, Налим то ли завизжал, то ли взвыл:

– Не стреляй, Горелик! Даю миллиард! Налом! Налом!

– Налим дает налом! – тоже не очень-то нормальным голосом расхохоталась княжна.

– Марианна, вы же женщина! – еще пуще взвыл магнат. – Госпожа Ласканен, вы же тоже женщина! Я знаю, вы обе – женщины! Ребята, вы меня уже один раз пощадили, я этого не забуду! Даю два! Два «бильярда»! Налом! Налом!

Экран осветился. На нем оказался Верховный Колдун Очарчирий Заведоморожденный, он же товарищ Вакапутов, в камуфляже полевого командира и в боевом шлеме Хуразу с торчащим в сторону камеры буйволиным рогом. Он продолжал: «…вот почему объединенное командование сил освобождения начинает сегодня наступление по всему фронту. Хуррафф Хуразу! Пощады не будет!»

Никто еще не успел сообразить, что произошло, когда рухнул внешний угол кабинета. Противотанковая ракета разнесла мраморную стену.

Приятная компания на террасе

За час до того, как ракета разрушила нам мизансцену расправы над смертельным врагом (расправы, которая, очевидно, и так бы не состоялась), приятная и неглупая компания собралась на террасе ваксиновского люкса. Помимо старого сочинителя, присутствовали все три сестры Остроуховы, неизменный адмирал Лихи, симпатичный, хотя и чрезмерно печальный молодой американец русского происхождения Алекс Мамм, а также родное, то есть не «литературное», детище Стаса Аполлинариевича, генетик Дельфин Власьевич Ваксаков, который за последние дни замечательно помолодел и повеселел. Позднее к ним присоединились супруги Мак-Маевские, их соседи по Лэдью-Хилл, бывшие все еще под впечатлением дальнего перелета: чем больше проблем у этой страны, тем длиннее она кажется.

Слышен был шум океана. Крупные звезды мерцали над парком. На склонах хребта ползали и копошились какие-то огоньки. Похоже было, что в горных селениях хуразиты проводили ритуальные празднества.

Заказали шампанского. Оно пришлось как нельзя кстати. Так подумали все, кроме Галки и Доналда (личное имя адмирала). Последние старались не смотреть на пузырящийся напиток, поскольку для них шел уже второй день «сухого закона». Все общество было под впечатлением концерта внучки барона Фамю.

– И все-таки ты что-то там намудрил, Стас, – сказала Вавка. – Зачем нужны были все эти безобразия в конце?

– А я-то тут при чем? – кипятился старик. – Я здесь в отпуске, такой же персонаж, как и все остальные! Как и все, сидел в зале, и для меня тоже было полной неожиданностью появление четырех ублюдков, а также столкновение трех Какашиных покровителей. Кто виноват, что девушка за годы своих странствий приобрела столь богатую биографию?