Так или иначе, Джорджи, бутылки больше не принимают. В наши дни ничто не хранится, ничто не возвращается. Используй и отшвырни прочь.
В тот понедельник после работы они сдали бутылок на тридцать один доллар, распределив свое богатство по четырем разным супермаркетам. Они появились в магазине «У Джона» за десять минут до закрытия.
– У меня не хватает девяти долларов, – сообщил он хозяину.
Джон взял ручку и написал «оплачено» на счете, прикрепленном к консоли «АрСиЭй».
– Счастливого Рождества, мистер Доуз, – сказал он. – Подождите секундочку, я прикачу свою тележку и помогу вам вывезти эту штуку на улицу.
Они привезли телевизор домой, и взволнованный Дик Келлер с первого этажа помогал им втаскивать его наверх, и в тот вечер они смотрели его до тех пор, пока по последнему работающему канал не начался национальный гимн, а потом они занимались любовью перед тестовой таблицей, и у каждого были дикая головная боль от непривычного перенапряжения глаз.
С тех пор редко когда телевизионные передачи казались им такими же интересными, как в тот день.
Мэри вошла, застав его смотрящим телевизор с пустым бокалом из-под виски в руке.
– Твой обед готов, Барт, – сказала она. – Хочешь, я принесу его тебе сюда?
Он взглянул на нее, размышляя, когда же именно в последний раз он видел у нее на губах улыбку-вызов… Наверное, в тот же самый день, когда маленькая черточка между бровей превратилась в постоянную морщинку, в шрам, в татуировку, неизгладимую метку прошедших лет.
О странных вещах ты начал задумываться, – сказал он самому себе. – Раньше тебе даже в голову такое бы не пришло. Что это с тобой, скажи на милость?
– Барт?
– Давай поедим в столовой, – сказал он. Поднявшись, он выключил телевизор.
– Хорошо.
Они сели за стол. Он посмотрел на еду на алюминиевом подносе. Шесть маленьких отделений, и в каждое втиснута какая-то гадость. Мясо обильно полито подливкой. У него сложилось впечатление, что во всех готовых обедах мясо всегда полито подливкой. Без подливки оно выглядело бы голым, – подумал он и по непонятной ассоциации вспомнил свою мысль по поводу Лорна Грина: «Парень, я сниму с тебя скальп живьем».
Но на этот раз фраза не позабавила его. Наоборот, даже немного испугала.
– Чему эдо ды дам улыбался в гостиной, Барт? – спросила Мэри. Он простуды глаза у нее покраснели, а нос был похож на мороженую редиску.
– Не помню, – ответил он, и в голове у него промелькнула мысль:
Сейчас я закричу, кажется, закричу. От горя по тем вещам, которые ушли и никогда не вернутся. От тоски по твоей улыбке, Мэри. Прости меня, пожалуйста, но сейчас я закину голову и закричу от тоски по улыбке, которая больше никогда не появится на твоем лице. Ты не будешь возражать, ведь правда?
– Ты выглядел очень счастливым, – сказала она. Против своего желания, ибо это было тайной, а этим вечером он чувствовал, что ему необходимо иметь тайны, так как душа его стала похожа на мороженую редиску, совсем как нос у Мэри, – против своего желания он сказал:
– Я думал о том, как мы собирали бутылки, чтобы набрать денег на наш первый телевизор. Напольная модель фирмы «АрСиЭй», которую мы купили в Джона.
– А, об этом, – сказала Мэри и шумно высморкалась в платок.
Он наткнулся на Джека Хобарта в продовольственном магазине. Тележка Джека была доверху набита морожеными продуктами, консервами, которые достаточно только разогреть и можно подавать к столу, и большим количеством пива.
– Джек! – воскликнул он. – Что это ты тут делаешь? Откуда ты взялся?
Джек чуть-чуть улыбнулся.
– Видишь ли. Дело в том, что я еще не привык к новым магазинам у нас в округе. Вот я и подумал…
– А где Эллен?
– Ей пришлось улететь в Кливленд, – ответил Джек. – Ее мать умерла.
– Господи, мне так жаль, Джек, примите мои соболезнования. Это произошло внезапно?
Покупатели сновали вокруг них взад и вперед, освещенные холодным светом люминесцентных ламп. Из спрятанных колонок раздавалась музыка – какие-то старые песенки, которые никогда толком не можешь узнать. Мимо них прошла женщина с доверху наполненной тележкой, таща за собой трехлетнего малыша в синей парке с размазанными по рукавам соплями.
– Да, внезапно, – сказал Джек Хобарт. Он улыбнулся бессмысленной улыбкой и взглянул в свою тележку. В ней лежала большая желтая коробка с надписью:
ТАРЕЛОЧКА ДЛЯ ВАШЕЙ КОШЕЧКИ
Используйте и выбросьте!