Дорожные работы

– Скажи, как Джеку там живется? – спросила она спустя некоторое время.

Он собирался ответить, что Джеку там на редкость препогано, и с удивлением услышал свой собственный голос:

– Мне кажется, неплохо.

Джон Чэнселлор закончил выпуск новостей слегка юмористическим сообщением о том, что над Огайо в последние дни неоднократно наблюдались летающие блюдца.

Он лег спать в половине десятого. Судя по всему, кошмар приснился ему почти сразу же, когда он проснулся, на электронных часах светились цифры:

11:22 P. M.

A во сне он стоял на углу улиц Веннер и Райс – Нортоне. Он стоял прямо под табличкой, на которой были написаны названия улиц. Внизу по улице, напротив кондитерской, только что остановился розовый кадиллак «Эльдорадо» с рогами северного канадского оленя на капоте. Дети бросили свои игры на тротуарах и у подъездов и ринулись к автомобилю.

На другой стороне улицы к перилам покосившегося кирпичного строения была прикована цепью большая черная собака. Маленький мальчик уверенно приближался к ней.

Он попытался закричать: Не гладь эту собаку! Беги за своей карамелькой! – но слова не шли у него из горла.

Медленно, словно в рапиде, сутенер в белоснежном костюме и плантаторской шляпе обернулся посмотреть, что происходит. Руки у него были полны карамелек. Столпившиеся вокруг него дети тоже обернулись. Все дети вокруг сутенера были чернокожими, но маленький мальчик, подходивший к собаке, был белым.

Собака прыгнула, словно тупая стрела. Мальчик вскрикнул и отшатнулся назад, руками прикрывая горло. Когда он обернулся, кровь струилась у него между пальцев. Это был Чарли.

В этот момент он проснулся.

Сны. Проклятые сны.

Его сын был мертв вот уже три года.

28 ноября, 1973

Когда он поднялся, шел снег, но к тому времени, когда он добрался до прачечной, снег почти уже прекратился. Том Гренджер выбежал ему навстречу без пиджака, в одной рубашке, изо рта у него вырывались небольшие облачка пара. По выражению лица Тома он понял, что денек предстоит не из самых удачных.

– У нас несчастье, Барт.

– Что-нибудь серьезное?

– Достаточно серьезное. Джонни Уокер попал в аварию на обратном пути из «Холидей Инн» с первым грузом белья. На Дикмен парень на «Понтиаке» рванул на красный свет и врезался прямо в Джонни. Вот такая история. – Он запнулся и бесцельно оглядел грузовой вход. Там никого не было. – Полицейские сказали, что Джонни очень плох.

– Господи помилуй.

– Я отправился туда минут через пятнадцать-двадцать после того, как все это произошло. Ты, наверное, знаешь этот перекресток…

– Да-да, чертовски опасное место.

Том покачал головой.

– Если бы все это не было так ужасно, то можно было бы рассмеяться. Как будто кто-то швырнул гранатой в прачку. Повсюду разбросаны простыни и полотенца из «Холидей Инн». И я заметил, что некоторые люди уже разворовывают их, вампиры гребаные, нет, ну до чего дошли, поверить трудно! А грузовик… Барт, со стороны водителя кабина вся всмятку, один покореженный металл. Джонни выбросило оттуда.

– Он в центральной?

– Нет, в госпитале святой Марии. Джонни ведь католик, ты разве этого не знал?

– Съездишь туда вместе со мной?

– Пожалуй, нет. Рон развопился, что давление в котле падает. – Он смущенно пожал плечами. – Ну, ты же знаешь Рона. Шоу должно продолжаться.

– Ладно.

Он снова забрался в машину и поехал по направлению к госпиталю святой Марии. Господи Иисусе Христе, и надо же было так случится, что пострадал именно Джонни. Кроме него самого, Джонни был единственным человеком, который работал в «Блу Риббон» еще в 1953 году – собственно говоря, Джонни поступил туда еще в 1946-ом. По дороге его терзала одна мысль. Он знал из газет, что новый участок 784-й автострады должен значительно разгрузить опасный перекресток на улице Дикмен.

На самом деле его звали совсем не Джонни. Его настоящее имя – Кори Эверетт Уокер. Он видел его на достаточном количестве путевых листов, чтобы прекрасно его знать. Но даже двадцать лет назад все вокруг называли его Джонни. Его жена умерла во время туристического путешествия по Вермонту в 1956 году. С тех пор он жил вместе со своим братом, водителем грузовика городской санитарной службы. В «Блу Риббон» десятки рабочих называли Рона у него за спиной длинноватой кличкой «Каменные яйца», но Джонни был единственным, кто позволял называть его так в лицо, и ему это сходило с рук.