ОНО

– Мы нне мможем обратиться в полицию, – наконец сказал он. Ему показалось, что его голос прозвучал слишком резко и громко. – Мы также нне ммможем пойти ккк родителям. Пока... – он с надеждой посмотрел на Ричи. – Как насчет тттвоих ппппредков, четырехглазый? Они, ккажется, ничего?

– Мой добрый друг, – произнес Ричи голосом дворецкого, – вы, вероятно, не понимаете, что собой представляют мои мать и отец...

– Говори по-английски, Ричи, – сказал Эдди со своего места рядом с Беном. Он сидел вместе с Беном по одной простой причине:

Бен создавал достаточно обширную тень, чтобы Эдди мог в ней укрыться от солнца. У Эдди было маленькое сморщенное беспокойное личико – лицо старичка. В правой руке он держал ингалятор.

Ричи покачал головой.

– У меня нормальные предки, но они никогда не поверят в такое.

– Как ннасчет ддддругих ребят?

Они огляделись вокруг, словно искали кого-то, кого не было с ними, вспоминал через несколько лет Билл.

– Кто? – с сомнением спросил Стэн. – Я не припоминаю больше никого, кому бы мог доверять.

– Тем не мменее... – сказал Билл с беспокойством, и, пока он соображал, что сказать дальше, никто не проронил ни слова.

3

Если бы у Бена Хэнскома спросили, он бы ответил, что Генри Бауэре ненавидит его больше, чем кого либо из Неудачников. Из-за того, что произошло в тот день, когда он убежал от Генри в Барренс по Канзас-стрит, из-за того, что случилось в тот день, когда он, Ричи и Беверли убежали от него после «Аладдина», но в основном из-за того, что он не разрешил Генри списать на экзамене и Генри отправился в летнюю школу, что вызвало гнев его отца, Батча Бауэрса, которого все считали сумасшедшим.

Если бы Ричи Тозиера спросили, он бы ответил, что Генри его ненавидит больше всех остальных из-за того случая, когда он перехитрил Генри и еще двух его мушкетеров, которые были с ним во Фризе.

Стэн Урис ответил бы, что Генри больше всех ненавидит его, потому что он еврей (когда Стэн учился в третьем классе, а Генри в пятом, он однажды до крови натер Стэну лицо снегом, а Стэн при этом дико орал от боли и страха).

Билл Денбро считал, что Генри Бауэре больше остальных ненавидит именно его из-за его худобы, заикания и потому что он любил хорошо одеваться («Пппосмотрите на этого пппедика!» – кричал Генри, когда в апреле в школе был День Карьеры и Билл явился в галстуке; но не успел закончиться праздник, как галстук был сорван и заброшен на дерево по дороге к Чартер-стрит).

Он действительно ненавидел их всех, но тот мальчик, который занимал первое место в личном хит-параде врагов Генри, не был членом клуба Неудачников в тот день третьего июля; это был черный мальчик по имени Майкл Хэнлон, который жил в четверти мили от фермы Бауэрсов.

Отца Генри, который на самом деле был не менее сумасшедшим, чем о нем говорили люди, звали Оскар «Батч» Бауэре. Виновником своей финансовой, физической и умственной деградации Батч Бауэре считал семью Хэнлонов в целом и отца Майка в частности. Это Хэнлон, как любил рассказывать Батч своим немногочисленным друзьям и сыну, чуть не посадил его в окружную тюрьму из-за того, что все его, Хэнлона, цыплята передохли. "Так он смог получить страховку, разве вы не понимаете, – заявлял Батч, пристально вглядываясь в аудиторию зловещим взглядом драчливого капитана Билли Бонса в «Адмирале Бенбоу». – Он подговорил своих дружков, чтобы они выгородили его, а мне пришлось продать мой «Меркурий».

«Кто его выгородил, папа?» – спросил однажды восьмилетний Генри, горя от возмущения, что так несправедливо поступили с его отцом. Он решил про себя, что когда он вырастет, то найдет этих выгораживалыциков, обольет их медом и посадит на муравейную кучу, как в тех вестернах, которые крутят в кинотеатре «Бижу» по субботам.

После происшествия с цыплятами стал происходить один несчастный случай за другим – то у трактора отваливался рычаг, то его еще новая борона застревала в северном поле, то он обварил шею кипятком и она воспалилась, пришлось вскрывать ланцетом, после чего она опять воспалилась и пришлось делать хирургическую операцию; и в завершение всего этот ниггер начал использовать свои нечестно полученные деньги, чтобы сбить цены Батча, и в результате они потеряли клиентуру.

Постоянно Генри слышал одно и то же: ниггер, ниггер, ниггер. Во всем виноват этот ниггер. У этого ниггера красивый белый дом с лестницами и камином, в то время как Батч со своей женой и сыном живут чуть ли не в лачуге. Когда Батчу однажды не хватило денег на жизнь от дохода с фермы и он вынужден был какое-то время поработать в лесу, в этом тоже был виноват этот нигтер. И когда в 1956 году пересох их колодец – в этом опять же был виноват он.