ОНО

Наконец Беверли встала.

– Я должна идти домой, – сказала она. – Хочу переодеться до того, как мама вернется. Если она увидит меня в мальчишечьей рубашке – убьет.

– Убьет, сеньорита, – согласился Ричи, – но она будет убивать вас медленно.

– Би-би, Ричи.

Билл смотрел на нее серьезно.

– Я верну твою рубашку, Билл.

Он кивнул и махнул рукой, чтобы показать, что это неважно.

– Тебе не влетит, если ты придешь домой без нее?

– Ннет. Они еддва мменя замечают, ккогда я ррядом. Она кивнула, закусив свою полную нижнюю губу – девочка одиннадцати лет, высокая для своего возраста и уже прекрасная.

– Что будет дальше, Билл?

– Я ннне зззнаю.

– Это ведь не кончилось, так? Билл покачал головой. Бен сказал:

– Теперь Оно захочет нас больше, чем когда-либо.

– Опять серебряные пули? – спросила она его. Он понял, что с трудом может вынести ее взгляд. Я люблю тебя, Беверли.., разрешимне только это. У тебя может быть Билл или весь мир, или все, что тебе нужно.. Дай мне только это, позволь мне продолжать любить тебя, и я думаю, этого будет достаточно.

– Я не знаю, – сказал Бен. – Мы могли бы, но... – Он медлил с ответом, пожав плечами. Он не мог сказать, что он чувствовал, как-то не мог это выразить – это было, как в фильме с чудищем, но это ведь не так. Мумия выглядела очень живой.., что подтверждало ее реальность. То же самое в отношении Оборотня – он мог.., мог свидетельствовать об этом, потому что он видел его не в фильме, он чувствовал в руках его жесткие спутанные волосы, видел маленькое, злобно-оранжевое огненное пятно (как помпон!) в одном из Его зеленых глаз. Эти вещи были.., ну.., они были сонно-реальными. А когда сны становились реальными, они уходили из-под власти спящего и начинали жить своей, мертвой жизнью, способные к самостоятельным действиям. Серебряные шарики действовали, потому что эти семеро ребят были едины в своей вере, что они будут действовать. Но шарики не убили Его. И в следующий раз Оно явится к ним в новом обличье, над которым серебро не властно.

Власть, власть, -подумал Бен, глядя на Беверли. Сейчас все было в порядке; ее глаза встретили опять глаза Билла, и они смотрели друг на друга, как потерянные. Это длилось только мгновение, но Бену оно показалось вечностью.

Все всегда стремятся к власти. Я люблю Беверли Марш, и она имеет власть надо мной. Она любит Билла Денбро, и поэтому он имеет над ней власть. Но я думаю, и он начинает любить ее. Может быть, это из-за ее лица, каким оно было, когда она говорила, что не виновата, что она девочка. Может быть, ее грудь, которую он видел всего лишь одну секунду. Может быть, просто то, как, она иногда выглядит при хорошем свете, или ее глаза. Не имеет значения. Но если он начинает любить ее, она начинает иметь над ним власть. Супермен имеет власть, но лишь когда творит добрые дела. Бэтмен имеет власть, но даже он не может летать или видеть сквозь стены. Моя мама имеет власть надо мной. А ее хозяин на заводе имеет власть над ней. Все имеют какую-то власть.., кроме, может быть, маленьких детей.

Затем он подумал, что даже маленькие дети имеют власть: они могут кричать до тех пор, пока вы не сделаете что-нибудь, чтобы они замолчали.

– Бен? – спросила Беверли, снова глядя на него. – Ты что язык проглотил?

– А? Нет. Я думал о власти. Власти... «шариков». Билл внимательно посмотрел на него.

– Я думал, откуда приходит власть, – признался Бен.

– Оооооно... – начал Билл и закрыл рот. Выражение задумчивости появилось на его лице.

– Я действительно должна идти, – сказала Беверли. – Ведь мы увидимся, а?

– Конечно, приходи сюда завтра. Мы будем ломать вторую руку Эдди, – сказал Стэн.

Все засмеялись. Эдди сделал вид, что бросает аспиратор в Стэна.

– Тоща пока, – сказала Беверли и упорхнула.

Бен посмотрел на Билла и увидел, что он не смеется. На его лице все еще сохранялось задумчивое выражение, и Бен знал, что его нужно будет окликнуть два или три раза, прежде чем он отзовется. Он знал, о чем думал Билл; он сам будет думать об этом несколько дней. Но все время – нет. Одежда, которую матери пришлось латать; игры в салки в Барренсе; а когда первые четыре дня в августе шел дождь, они шли домой к Ричи и играли там, пока дождь сначала накрапывал, а потом лил вовсю. Его мать объявит ему, что она считает, что Пэт Никсон является самой привлекательной женщиной в Америке, и он ее до ужаса удивит, когда предпочтет ей Мерилин Монро (кроме цвета волос, он считал, Бев похожа на Мерилин Монро). Будет время съесть столько «Твинкиз», «Ринг-Дингз» и «Девил Догз», сколько попадет в его руки, и будет время посидеть на заднем крыльце, читая «Счастливая Звезда и спутники Меркурия». Для всех этих вещей будет время, пока раны на его груди и животе будет затягиваться и начнут чесаться, потому что жизнь продолжается, и в одиннадцать лет, хотя он и был очень понятливым, он плохо представлял себе будущее. Он мог жить с тем, что случилось в доме на Нейболт-стрит. В конце концов, мир был полон чудес.