ОНО

В мае того же года в ущелье Трефэм случилась краткосрочная забастовка, и хотя она была прервана тотчас же и рабочими, не желающими вступать в профсоюз, и городскими властями, Хэро и его дружки-организаторы рассматривали ее как великую победу своего дела. Соответственно они пришли в Дерри, чтобы нажраться и «поорганизовывать».., или повыпендриваться, можно и так и эдак, в зависимости от того, чью сторону вы выбираете. Как бы то ни было, должен был действовать сухой закон. Они вламывались почти во все бары, закончив в сонном «Серебряном Долларе», обняв друг друга за плечи, напившиеся вусмерть, чередуя профсоюзные песнопения с до смешного напыщенными мелодиями наподобие «Глаза матери смотрят с небес», хотя я сам думаю, что любая мать, смотрящая оттуда и видящая своего сына в таком состоянии, могла бы быть прощена за то, что отвернулась.

Согласно Эгберту Сарагуду, единственной причиной, которую можно было усмотреть в участии Хэро в движении, был Дэйви Хартвелл. Хартвелл был главным «организатором», или «главарем», и Хэро был влюблен в него. Он не был единственным; многие причастные к движению любили Хартвелла глубоко и страстно, той гордой любовью, которую мужчины приберегают для тех из своего пола, которые имеют магнетизм, достигающий, по-видимому, святости. Дэйви Хартвелл был человеком, который ходил так, как будто ему принадлежит полмира, а на остальном висел замок.

Хэро вводил Хартвелла в дела организации так, как обучал бы его, если бы решил сделаться судостроителем в Бревере или в Бате, или строить Седьмые эстакады в Вермонте, или пытаться внедрить экспресс-пони на Западе. Хэро был хитрый и подлый, и в каком-нибудь романе у него совсем не было бы никаких положительных качеств. Но иногда, когда человек проводит жизнь, не доверяя другим и не вызывая доверия у них, одинокий (или потерянный), то есть сам по себе, он может найти друга или возлюбленного и жить для этого человека так же, как собака живет для своего хозяина. Вот что, по-видимому, было между Хэро и Хартвеллом.

Так или иначе, четверо провели ту ночь в гостинице «Брентвуд Армз», которую лесорубы тогда называли «Плавучая собака» (почему – покрыто мраком и уже ушло навсегда, как и сама гостиница). Четверо вошли, ни один не вышел. Одного из них, Энди Делессепса, больше никогда не видели. Хотя история говорит, что он будто бы провел остаток своей жизни в приятном покое в Портсмуте, но я как-то сомневаюсь в этом. Двое других главарей, Амсел Бикфорд и Дэйви Хартвелл, были найдены плавающими головой вниз в Кендускеаге. У Бикфорда не было головы – кто-то снес ее ударом топора лесоруба. У Хартвелла не было обеих ног, и те, кто нашел его, клялись, что никогда не видели на человеческом лице такого выражения ужаса и боли. Кто-то растянул его рот, надув щеки, и когда те, кто обнаружил его, перевернули тело и разжали губы, в грязь выпало семь пальцев его ног. Одни думали, что он, может быть, потерял три других за годы работы в лесах; другие придерживались мнения, что он, может быть, проглотил их перед смертью.

К рубашке каждого была приколота бумажка со словом «Союз».

Клода Хэро так никогда и не предали суду за то, что случилось в «Серебряном Долларе» в ночь на 9 сентября 1905 года, поэтому нет возможности узнать точно, как он избежал судьбы других той майской ночью. Мы можем сделать предположение: долгое время он был сам по себе, выучился быстро прыгать, возможно, воспитал в себе собачью сноровку чуять реальную опасность и выбираться из нее. Но почему он не взял с собой Хартвелла? А может, он был взят в лес остальными «агитаторами»? Может быть, они припасли его напоследок, и он смог убежать, даже когда крики Хартвелла (заглушенные, так как ему в рот засунули пальцы ног) эхом раздавались во тьме и пугали птиц, разгоняя их с их насестов? Нет возможности узнать наверняка, но это последнее предположение мне кажется наиболее вероятным.

Клод Хэро стал человеком-призраком. Он приходил в лагерь в Долине Святого Иоанна, становился в очередь с другими лесорубами за едой, получал миску похлебки, съедал ее и уходил до того, как кто-то соображал, что он один из той компашки. Через несколько недель после этого он показался в пивнушке «Винтерпорт», говоря о профсоюзе и клянясь, что отомстит тем, кто убил его друзей; Хамильтон Трэкер, Уильям Мюллер и Ричард Бови – вот имена, которые он упоминал чаще всего. Все они жили в Дерри, и их остроконечные, с мансардами дома стоят на Западном Бродвее по сей день. Через годы они и их потомки подожгут «Блэк-Спот».