Время зверинца

— Как раз об этом я хотел с тобой поговорить.

— Что такое, ты хочешь передать меня Поппи? А тебе известны ее литературные пристрастия?

— Нет, я не передаю тебя Поппи — хотя не сомневаюсь, что ты был бы этому рад. Поппи уходит в отставку. Как и я. С меня хватит. Староват я становлюсь для этой мышиной возни. Сейчас все уже не так, как было раньше. Я не получаю удовольствия от работы. Исчез сам ее дух, исчезают слова.

— А как же Билли Фанхаузер, ослепший от взрыва силиконовых сисек? Ты разуверился и в нем?

— Я сыт по горло этими фанхаузерами, Гай.

Я не поверил в его искренность. Он сказал мне только половину правды. Но в его решимости уйти сомнений у меня не было. Я уже видел, что его ждет в обозримом будущем: срезание листиков мяты для Поппи в благодатном Гдетотам-овер-Ищисвищи. Везунчик.

— Любовная идиллия в сельской глуши? — спросил я.

При этом я не стал упоминать коттедж Поппи и не сказал, что при моем последнем визите туда она поцеловала меня в губы. «Долгий поцелуй в самые губы, Фрэнсис». Стоит ли плевать ему в душу только потому, что он поступил со мной некорректно?

И вообще, мне и без того было о чем беспокоиться — я ведь только что лишился литературного агента.

— Для кого глушь, а я там чувствую себя владыкой бескрайних просторов, особенно после этого гнусного Лондона, — сказал он и попытался отрезать кусочек от своего осьминога. Не вышло. Теснота не позволяла расправить локти, чтобы нормально работать ножом и вилкой.

— А как же я?

— А что с тобой?

— Как быть мне?

— Ну, ты ведь не можешь поселиться в деревне со мной и Поппи, если ты об этом. Но в гости заглядывай, будем рады.

«Долгий поцелуй в самые губы, Фрэнсис». Но я заговорил о другом:

— Представь, каково мне сейчас остаться без агента. Как быть с моим новым романом?

Он глубоко вздохнул:

— Ты хочешь услышать от меня правду?

— Нет, не хочу, но ты все равно ее скажи.

— Порви его к черту.

— Порвать? Да там пока и рвать-то нечего. — Это была ложь, но с ее помощью я открещивался, хотя бы перед самим собой, от предлагаемого вандализма.

— Порви с этой идеей в целом. Уничтожь все наброски.

Уничтожь все, что ты мне показывал.

— Но я тебе ничего не показывал.

— Ты меня прекрасно понимаешь. Во всяком случае, наслушался я предостаточно: о нечестивом герое с опухолью в башке, вытворяющем всякие непотребства с женщинами, которые и сами те еще штучки, — этим сейчас никого не удивишь и не заинтересуешь. Литература такого рода канула в Лету, Гай. Если бы завтра ко мне в офис явился Генри Миллер, я указал бы ему на дверь.

— Просто ты испугался бы, что он мимоходом возьмет в оборот Поппи.

Внезапно меня охватил приступ отчаянной ностальгии, и я закрыл глаза, вспоминая последний поцелуй Поппи. А потом вспомнил то, чего не было и уже никогда не будет. Никогда-никогда…

«Сквиш-сквиш».

Открыв глаза, я обнаружил, что Фрэнсис начинает заводиться.

— Не примешивай Поппи к этой истории. К черту твою «Конечную точку»! Иначе эта книга реально станет для тебя концом всего, Гай. Ни один издатель ее не примет. Для кого она предназначена? На какой рынок рассчитана? Мне следовало изначально быть с тобой строже. Надо было требовать с тебя резюме на двух страницах с описанием читательской аудитории, которой ты адресуешь свои тексты. Средний возраст, преобладающий пол, вероятная численность. Именно так поступили бы другие агенты перед тем, как прочесть хотя бы слово из тобой написанного.

— Я уже давно издаюсь, Фрэнсис, не забывай об этом. Читатели знают мое имя, они знают, чего от меня ждать.

— К несчастью.

Прежде чем я ответил, он поднялся, направляясь в туалет. Там он пробыл четверть часа. Интересно, Поппи излечила его от запоров? Или усугубила их?

— Что означала твоя последняя фраза? — спросил я, когда он снова втиснулся за стол. — Ты сказал: «К несчастью». Поясни, будь добр.

— Гай, тебе пора смириться с тем, что времена изменились. Книги больше не бросают людей в дрожь, что бы ты в них ни написал. Этот мир ты уже не сможешь шокировать.

— Не смогу шокировать словом, ты об этом?

— Да, можно сказать и так.

— Но чем-то еще ведь можно? Вот только чем?

— Спроси что полегче. Я не знаю. Потому и ухожу. Может быть, тебе удастся получить ответ от Хейди Корриган.

— Хейди Корриган?