Русская лилия

— Ах, какая же я растяпа! — воскликнула в это мгновение Минни, всплеснув руками. — Я же приносила альбом к великой княгине Александре Иосифовне в Мраморный дворец! — И, поймав недоумевающий взгляд брата, пояснила: — Мраморный дворец — это резиденция великого князя Константина Николаевича, брата нашего императора. Он замечательный человек, а его жена — редкостная красавица. Их дети — это истинное чудо! Я счастлива, что забыла альбом у них. Есть повод снова повидаться с этой очаровательной семьей. Мы сходим сейчас. Это почти рядом. Пройдем через дверь на первом этаже, я не хочу, чтобы во дворце началась суматоха торжественного выезда. Саша не возражает, когда я тихонько хожу к его дядюшке и тетушке, его позволения мне довольно.

— А твои фрейлины, Минни? — Георг был несколько обескуражен той свободой, которой Минни пользовалась во дворце, и ее решимостью отправиться на прогулку пешком. Он слышал, будто для членов русского императорского дома это считается не комильфо…

— Они сейчас все чем-то заняты, это очень удачно, — непоседливо бросилась к двери Минни. Георг вспомнил, что сестра всегда была очень легка на подъем и склонна к авантюрам, она ничуть не изменилась, став женой наследника русского престола. — А впрочем, я все же скажу госпоже Мининой, чтобы меня не начали искать днем с огнем.

Последние слова она произнесла по-русски, а когда Георг недоуменно вскинул брови, перевела и добавила:

— Как Диоген.

Смеясь, брат и сестра спустились на первый этаж к узкой двери, скрытой портьерами.

— Вон там, — показала Минни, — кабинет государя императора. А раньше был кабинет императора Николая. Там самая простая обстановка. А эта маленькая дверь ведет на набережную. О ней знают очень немногие! Я помню, сестра императора, Мария Николаевна, рассказывала, как она убегала через эту дверь погулять — само собой, инкогнито. Мы очень сдружились в Ницце, когда бодрствовали у постели бедного Никсы, она много рассказывала о своей жизни… Через эту дверь, также инкогнито, частенько выходил император Николай Александрович, теперь вот мы вышли… И никто в толпе нас не узнает!

Георг оглянулся. Он был приметлив и сразу обратил внимание на двух мужчин в одежде состоятельных людей, которые безуспешно пытались принять вид беззаботно прогуливающихся, а на самом деле не сводили глаз с Минни и ее брата.

— Инкогнито? Никто нас не узнает? А ты уверена? — И он многозначительно повел глазами.

— А, ну да, — Мини оглянулась с лукавым смешком, — я, конечно, прекрасно понимаю, что моя здешняя жизнь еще больше скована условностями, чем в Дании. И я вынуждена этому подчиняться. Конечно, госпожа Минина немедленно сообщила о том, что я намерена выйти, начальнику охраны государя Петру Александровичу Черевину. Он и отрядил за нами этих людей. Спасибо, не отправил отряд драгун! Я и забыла: сейчас император никому не позволяет выходить в одиночестве. Охрана есть, хотим мы этого или нет. Ты слышал, что на государя покушались в прошлом году в Летнем саду? Один крестьянин толкнул стрелявшего под руку, и пуля пролетела мимо. А в этом году в Париже в него стрелял какой-то поляк, но, благодарение Господу, промахнулся: пуля попала в лошадь. Так что теперь негласная охрана есть у нас у всех. Но, можно сказать, она незаметна. Никакого шума!

— И что, мы так же без шума войдем в Мраморный дворец, как вышли из Зимнего? — удивленно спросил Георг.

— Не обольщайся, — усмехнулась Минни. — Можешь не сомневаться, великому князю уже известно, что мы туда направляемся. И нас там ждут.

Она оказалась права. Как только перед ними распахнулась дверь в воротах, они увидели высокого и очень красивого человека в адмиральской форме, который, впрочем, не выглядел важным, а весело улыбался, глядя на брата и сестру.

— Дорогая племянница, — сказал он приветливо, — дорогой гость, ваше королевское величество! Какое счастье, что мы живем в такой спокойной стране, как Россия, где члены царской фамилии могут в свое удовольствие гулять по городским улицам. Говорят, французы так ненавидят своего императора, что он не осмеливается носа высунуть из пределов своих дворцов, а передвигается только в сопровождении свиты и многочисленной охраны. А вы, ваше величество, можете свободно передвигаться в Афинах?

— Конечно, — кивнул Георг, — но обычно меня все же кто-нибудь сопровождает. Королю трудно остаться одному.