Черноморский Клондайк

В пещеру вползал ровный, окрашенный розоватыми отблесками свет. Все было очень хорошо видно. Да, это та самая пластина, ошибки быть не может. Именно ее давал ему в руки Иннокентий. Валька тихонько, стараясь не дышать, зажал шнурок между двумя пальцами и полоснул по нему лезвием.

Осторожно снял пластину и почти бесшумно опустил в карман штанов.

– Ты чего? – услышал он шепот Иннокентия и увидел его полуоткрытые глаза.

От этого вопроса Валька вздрогнул так, словно рядом разорвался артиллерийский снаряд. Взгляд Иннокентия упал на тонкое блестящее лезвие, и он, Иннокентий, тут же заподозрил неладное.

– Чего тебе нужно? – Он привстал, оперевшись локтем о каменный пол, и с его шеи соскользнул разрезанный шнурок.

– Ничего мне от тебя не нужно, ни мне, ни Гальке. Оставь нас в покое, – Валька вдруг сильно толкнул Иннокентия в грудь и, вскочив на ноги, бросился к выходу.

– Стой, дурак! – Пока Иннокентий поднимался, Валька уже выскочил на площадку перед пещерой.

– Что случилось? Погоня? – Юрка с Галиной проснулись от неожиданных криков.

– Твой чудный братец стащил у меня пластину, – на ходу бросил Иннокентий и кинулся следом за Валькой.

В принципе, пластина была ему не нужна. Он и так помнил текст наизусть.

Мог бы прочитать его слева направо и наоборот. Просто ему не хотелось, чтобы этот парень выкинул какую-нибудь штуку. Вообще-то он уже выкинул.

Выбежав из пещеры, Иннокентий увидел, как Валька кубарем скатился с верхней площадки, где сейчас замер он сам, и, поскальзываясь и рискуя каждое мгновение свалиться в пропасть, побежал по узенькой тропке в сторону моря. Он все время оглядывался, чем еще больше увеличивал этот риск. С одной стороны тропинка, по краю которой кое-где попадались чахлые кустики, чудом державшиеся корнями за отвесные склоны, обрывалась глубоким ущельем, на дне которого, метрах в пятидесяти внизу, журчал маленький ручеек. Сейчас же, после проливного дождя, ручеек превратился в быструю реку, с шумом перекатывающую бурные воды через валуны.

– Стой, Валька! – Иннокентий соскочил с верхней площадки на тропинку. – Ничего я тебе не сделаю. Если тебе нужна эта пластина, могу подарить.

Но Валентин, казалось, ничего не слышал. Даже окрик сестры, которая выбралась из пещеры и умоляла его остановиться, на него не подействовал.

– Останови его. Пожалуйста! – в отчаянии крикнула она Иннокентию.

– Попробую. – Иннокентий, соблюдая возможные предосторожности, помчался следом за парнем.

Он нагнал его у самого поворота тропинки и сумел ухватить за ворот рубашки.

– Стой! – Они оба упали, едва не скатившись в пропасть.

Иннокентий навалился на него всем телом, но Валентин, который был более худым, отчаянно отбивался.

– Пусти меня, гад! – Он змеей выворачивался из Кешиных рук: – Все равно не удержишь!

Глаза его горели адским огнем, он даже пытался кусаться – лишь бы вырваться на свободу.

– Да затухни ты, дурень, кому ты больно нужен?! – Иннокентий схватил его за отвороты рубахи и тут почувствовал подушечками пальцев какой-то странный предмет, напоминавший булавочную головку.

Только немного крупнее. Он и подумал, что это булавка. Отвернув воротник, чтобы убедиться в этом или опровергнуть это предположение, он увидел миниатюрный радиопередатчик. Несколько раз он видел такие в кино.

Такие или наподобие, но сейчас он почти не сомневался, для чего предназначен этот приборчик.

– Ну ты, Валя, и сволочь, – ухватив брата Галины одной рукой за горло, со злобой произнес он. – Так вот почему Хазар тебя так быстро отпустил. Оказывается, тут нет никакой тайны: обычное предательство!

Иннокентий на секунду ослабил хватку, обдав Вальку презрительным холодом.

Валентин вдруг утроил свои усилия. Ему хватило этой секунды, чтобы перехватить инициативу. Он вцепился Иннокентию в кисть обеими руками и, вывернув запястье, оттолкнул его от себя. Иннокентий чуть не взвыл от боли. К тому же от толчка он ударился затылком об острый камень, и на мгновение у него потемнело в глазах.

Валька крутанулся ужом и вскочил на ноги. Снова было бросился бежать, но тут уж не повезло ему. Наступив впопыхах на круглый камень величиной с куриное яйцо, он потерял равновесие и полетел к обрыву. Он пытался как-то замедлить падение, но было слишком поздно, он был на самом краю пропасти, где удержаться было практически невозможно. Из-под его ног посыпались мелкие камушки, и земля стала уходить из-под него.