Это мой мужчина, или Мечта сильной женщины

Рита проницательно посмотрела на меня.

– Чего вздыхаешь?

– Жалко уезжать из Лондона, – криво улыбнулась я. – Очень здесь понравилось.

На самом деле мне хотелось рыдать, что я покидаю город, где встретила мужчину своей мечты. В нем было нечто такое, что цепляло и заставляло сердце бешено биться. Я была не просто увлечена, нет, у меня возникло такое чувство, что нас связывает нечто большее, чем мимолетная вспышка страсти. Это нечто доставляло несравнимую радость от обладания друг другом.

Но если Рита права и Сейфур переслал мне материалы в Москву, то мы еще встретимся с Красницким… врагами. Чего мне, естественно, не хотелось.

– Ладно. – Рита посмотрела на часы. – Мне пора. Еще покупки надо сделать. Не составишь компанию?

Я покачала головой.

– Нет настроения.

– Наоборот, шопинг бодрит и тонизирует.

– Согласна. Но не в моем случае.

– Как хочешь, тогда – пока. До встречи в Москве или… в Лондоне. – Рита усмехнулась. – Кто знает, может, ты еще вернешься сюда.

– Может… – с горечью сказала я.

Мы распрощались. Она отправилась в универмаг, а я домой.

Проснулась я в двенадцать часов. Предстоял насыщенный день.

Нужно было привести в порядок дом и купить билет в Москву. Здесь больше делать нечего, а оставаться дальше просто опасно. Чем скорее я уеду из Лондона, тем лучше.

День прошел как в тумане. Я купила билет, собрала вещи, привела в порядок клумбу. Нонна приезжает через три дня, но к тому времени меня уже здесь не будет.

Последний вечер. Я сижу в садике, пью вечерний кофе и курю.

Мои мысли все время возвращались к убитому Сейфуру, к Красницкому, к нашему последнему разговору. Я все испортила: мне нужно было завести разговор об «Атланте» в другой раз. Кто дернул меня за язык! Но сделанного не воротишь. Я во всем виновата сама. Если бы я могла повернуть время вспять, то ни за что бы не повторила этой ошибки.

И все-таки, несмотря ни на что, мне жаль покидать Лондон.

Я привыкла к этому городу. К его неспешному ритму, солидности и вместе с тем экстравагантности. Лондон называют серым и хмурым. Это не так. Мне повезло: во время моего пребывания в основном стояла хорошая погода, и я наслаждалась солнечными деньками.

Я привыкла даже к котам, к этим чертовым зверюгам, которые хулиганили на клумбе и гадили под кустами. Постепенно между нами установилось молчаливое взаимопонимание. Когда я сидела в садике и пила кофе, они высыпали на забор, наблюдая за мной. Причем возникали они в строго определенном порядке. Эрл Грей, Флинт, Рам, Жак и Нэнси. Наверное, старой кошке было трудно прыгать, и поэтому она появлялась последней. Мне будет их не хватать. Я решила сделать снимок на память, пошла в комнату и взяла фотоаппарат.

– Кис-кис! – позвала я.

Они не замедлили явиться.

Щелк! Щелк!.. Мои глаза застилают слезы. Щелк! Щелк!

Я опускаю фотоаппарат, и рыдания сотрясают мое тело.

Мне кажется, что в глазах котов я читаю сочувствие. Они понимают, что со мной происходит…

* * *

Я возвращалась в Москву в подавленном состоянии. Обычно мне нравится приезжать домой после командировок, ощущать легкое волнение – вот сейчас увидишь свое, родное. Дом, лавочку у подъезда, разросшиеся кусты, обнесенные зеленым низким заборчиком, ряд вывесок на соседнем доме: ПРОДУКТЫ – СПОРТМАСТЕР – ПАРИКМАХЕРСКАЯ. На этот раз все было иначе. Никакого драйва, сплошная тоска.

И дело не в том, что я не смогла спасти фирму. Какой смысл врать самой себе! В Лондоне я оставила что-то очень дорогое и близкое, мужчину, который был МОИМ.

Войдя в подъезд, я проверила почтовый ящик. Ничего. Только кипа рекламных объявлений и газет, которые я махом заснула в картонную коробку, стоявшую под лестницей. Туда жильцы дома сваливали ненужный газетно-бумажный хлам.

Дома я поставила в угол чемодан и, не раздеваясь, прошла в комнату. Раздвинула шторы. Свет хлынул в окно, и я прищурилась – слишком ярко. Контраст между унынием в душе и ярким солнечным светом показался таким очевидным, что я поскорее вновь задернула шторы.

Чтобы не предаваться воспоминаниям и хандре, я решила заняться домашними делами. Еще перед отъездом у меня накопился ворох грязного белья, которое я не успела постирать. Я сунула белье в стиральную машину, включила ее и принялась разбирать чемодан.

Звонок заставил меня вздрогнуть. С вешалкой в руке я прошла к телефону и сняла трубку.

– Алло!

Это был Славка Горячев.

– Как дела, Татьяна Владимировна? – спросил он. – С возвращением вас.