Рецепт Екатерины Медичи

«Летучий эскадрон любви» состоял из двухсот фрейлин королевского двора, по выражению современников, «разодетых, как богини, но доступных, как простые смертные». С помощью свиты своих фрейлин королева атаковала и побеждала самых грозных противников: «летучий эскадрон» был ее политическим орудием. Как выразился современник Екатерины мемуарист Брантом, никогда — ни до, ни после — постель не играла на политической сцене такой важной роли! Прелестные девицы (ну, девицами их можно назвать, только обладая очень большим чувством юмора!) вытягивали из мужчин любые сведения, необходимые королеве, или оказывали на них нужное ей влияние. Они штурмовали постели королей и принцев, иностранных дипломатов и министров, знаменитых полководцев и отцов церкви. Фрейлины были столь соблазнительны, что могли зажечь огонь в ком угодно, причем особо талантливым из них удавалось разжечь не только вожделение, но и воспламенить сердце мужчины. Из любви к красотке Руэ (так обычно называли Луизу де Лаберодьер де Сурж и д’Иль Руэ) Антуан Наваррский, один из лидеров гугенотов, перешел в католичество, хотя его жена Жанна д’Альбре носила прозвище «жемчужина среди государынь» и была оплотом протестантской веры. Изменив веру, король Антуан даже сражался в рядах католиков против своих бывших собратьев. Глава протестантов адмирал Колиньи писал в одном из своих писем: «Он весь во власти Венеры. Матрона, которая очень искусна в этой игре, отыскала в своем гареме девушку, которая смогла поймать в сети душу нашего человека». Вслед за ним настал черед принца Конде. Его атаковала еще одна ударная боевая единица «летучего эскадрона» — Изабель де Линней. Под ее влиянием Конде подписывал мирные договоры, выгодные только католикам, готовился воевать против своих единоверцев-англичан, так что английский посол сэр Томас Смит сообщал о нем в Лондон: «Конде — это второй король Наваррский, он увлекся женщинами и вскоре будет противником Богу, нам и самому себе». Правда, Конде нашел в себе силы расстаться с Изабель. Разумеется, Екатерина Медичи больше всех гугенотов ненавидела адмирала Колиньи, которому был известен секрет Гаурико. Колиньи, кстати, стал первой жертвой Варфоломеевской ночи. Он был убит в доме, в котором остановился на время свадьбы Генриха Бурбона и Маргариты Валуа. По странной случайности он жил там без всякой охраны. Слуги размещались отдельно, по соседству. И потом те, кому удалось остаться в живых после Варфоломеевской резни, в один голос уверяли, что адмирал ничего не имел против того, чтобы поселиться в таком маленьком домике. Он очень оберегал свое уединение… хотя мелькали слухи, что это было уединение вдвоем. Сохранились также намеки на то, что Екатерина очень мечтала сбить неуступчивого, фанатичного гугенота с пути истинного, для чего поочередно подсовывала ему своих красоток. Однако Колиньи никак не попадался в расставляемые ему сети. И тогда Екатерина решилась пожертвовать ему драгоценнейшую из своих жемчужин: Мари-Поль де Лион, молодую женщину, которую называли за ее обворожительность новой Клеопатрой, за ум и образованность — второй Маргаритой Бургундской, за неженскую отвагу, дерзость и неуступчивость — подобием Ипполиты, царицы амазонок. Есть сведения, что Колиньи не устоял перед Мари-Поль. Именно ради свободного общения с этой женщиной он и выбрал маленький отель «Дю Бетизи», где они могли проводить время с Мари-Поль только вдвоем. Только вдвоем они и были, когда в отель «Дю Бетизи» ворвался герцог де Гиз, предводитель католиков, жаждущий смерти адмирала.

В результате Колиньи был убит, тело его осквернили даже ужаснее, чем тела прочих гугенотов. О Мари-Поль де Лион известно, что она покинула сей мир в сентябре 1573 года, то есть практически через месяц после Варфоломеевской ночи. Впрочем, я несколько отвлекся. Итак, чем больше я занимался исследованием подробностей этой кровавой ночи, рассыпанных по отрывочным, а порою и нарочито искаженным со временем свидетельствам очевидцев, тем более утверждался в своих предположениях, что истинной целью массированного убийства гугенотов была именно их ритуальная (назовем ее так) кастрация. Но мое «открытие» оставалось все еще в области предположений до тех пор, пока полгода тому назад я не получил подтверждения своим догадкам. В одной из антикварных лавок Антверпена мне попался на глаза фолиант, в котором я с изумлением узнал истинную редкость: четвертый том сочинений Лукаса Гаурико, изданный в совершенно ничтожном количестве экземпляров. Тот самый том, в котором был опубликован полный текст астрологического предсказания, сделанного Гаурико Екатерине Медичи при ее рождении! Помните, я рассказывал про это в метро? К несчастью, книга находилась в столь плохом состоянии, что читать ее было практически невозможно: тетрадки рассыпались, листы крошились, типографская краска потускнела порою до белизны. Я спешно снял копию с книги, от руки переписав те фрагменты, которые меня особенно заинтересовали. К сожалению, полностью текст восстановить не удалось. С тех пор я не расставался с этой рукописью. Вы могли видеть ее, моя милая Марика, в метро. Из-за нее-то все и началось…