Телохранитель, или Первое искушение

Я ощутила огонь, охвативший меня. С ним все было не так, как раньше… по-другому.

Никто из нас не торопился. Напротив, мы словно выполняли некий священный ритуал. Поцелуй, проникавший внутрь, отозвался легкой дрожью. Шея и грудь, по которой заскользили его пальцы… Странное ощущение. Эти грубые, жесткие пальцы обжигали мою кожу. Словно легкие, рассыпающиеся угольки, они скользили по мне, воспламеняя тело.

Я не успела издать легкий вздох, как моя грудь подверглась настойчивой атаке его губ. Он кусал затвердевшие соски, а потом нежно проводил по ним языком, как будто вылизывая. Я выгнулась навстречу. Я уже хотела большего. Но он покачал головой, не говоря ни слова. Я поняла, что он призывает меня не торопиться. Помедлить, подождать…

Впереди у нас целая ночь…

Я лежу, закрыв глаза, и его губы спускаются все ниже и ниже…

Подо мной лежит грубая ворсистая медвежья шкура, жесткая, но одновременно и мягкая. Ее запах возбуждал меня, а тело словно проросло тысячами весенних почек, в которых зрело, таилось, набухало наслаждение в предвкушении взрыва.

Я медленно растворялась в мягко накатывающих волнах удовольствия. Приливы и отливы, легкие ласки и нежные поцелуи, дразнящие прикосновения пальцев и наше дыхание, слившееся в одно.

Он входит в меня, задерживаю дыхание. Пламя свечи взметнулось вверх, и сквозь сомкнутые ресницы я вижу лицо Андрея: бесстрастие исчезло, уступив место неистовости. Я видела, что он с трудом сдерживает себя, чтобы своей вспышкой страсти не причинить мне боль. Он укрощал себя ради меня. Но, наверное, та же вспышка неистовых чувств отразилась и на моем лице, потому что Андрей внезапно, резко наклонившись, поцеловал меня с такой силой, что мои губы сладко заныли. Я обхватила руками его шею, и наши тела задвигались в одном ритме: он отдавался бешеным пульсом в висках и томительным головокружением. Было мгновение, когда мне показалось, что я теряю чувство реальности, ощущение пространства и времени.

Я почувствовала мучительное сладкое напряжение перед взрывом. Пронзительное исступление-нетерпение овладело мной. Я впилась пальцами в плечи Андрея, и неистовый взрыв сотряс мое тело. Он откликнулся в мужчине, перекинувшись на него вспышкой-молнией, и наши тела слились в финальном взлете.

А потом сладкая замирающая боль отозвалась в нас. Боль, похожая на экстаз. Наслаждение. Последние аккорды утихли, и я, свернувшись клубочком, приникла к нему.

Наступившая тишина оглушила меня, и это казалось неверным, неправильным, мне хотелось, чтобы за окном слышался гул штормового моря или звуки бушующей грозы…

Свеча уже почти догорела. Мы молчали. Блаженное молчание, когда слова не нужны. Более того, они были бы лишними. Я посмотрела на Андрея: он улыбался. Я улыбнулась в ответ. И тогда жаркие губы приблизились к моему уху.

– Ты устала?

Я рассмеялась.

– Ничуть.

– Тогда… – Он прошептал мне свое желание.

Безумные фантазии овладели мной. Эта ночь еще не кончалась. И время остановилось, замедлило свой стремительный бег.

Мои волосы разметались по груди мужчины, когда он помогал мне устроиться сверху. Он сжал руками мои бедра, и мы снова вознеслись вверх на качелях страсти. Его грубые, заботливые, жесткие и нежные руки помогли мне двигаться все быстрее и быстрее…

Удовольствие пульсировало внутри острыми вспышками. И еще до того, как меня поглотил новый взрыв страсти, я прошептала-выдохнула его имя.

Мы лежали рядом, обессиленные и счастливые. Мы проплыли в лодке наслаждения сквозь бурю страсти и остались целы и невредимы. Это открытие, казалось, удивило нас обоих. Я читала это в глазах Андрея, а он в моих. Почему так редко происходит настоящее слияние мужчины и женщины? Да потому, что каждый боится проиграть в битве чувств, страстей и амбиций. Мало кто понимает, что победителей здесь не бывает, а без потерь – не обойтись. Если ты отдаешь часть себя другому, ты что-то неизбежно теряешь, но что-то и приобретаешь.

…И это открытие каждому в своей жизни предстоит сделать самостоятельно…

На другой день он уехал, как всегда, рано. Я еще спала. Сквозь сон я слышала, как он собирался. Мне хотелось крикнуть: «Останься!» – но проснуться не было сил.

Я открыла глаза, когда слабый лиловый свет просачивался сквозь верхнее оконце.

Топчан, находившийся рядом, еще хранил тепло его тела. Я улыбнулась и перекатилась на другой бок. Мне было жарко.

День тянулся медленно-медленно. Несколько раз мне казалось, что я слышу шум совсем близко, и выскакивала на улицу, спешно накинув полушубок. Но это были мои слуховые галлюцинации или просто тяжелый ком снега срывался с дерева.