Твой враг во тьме

Стоп! А ведь всем этим странностям и несуразностям есть довольно простое объяснение. Хозяин держит здесь Олесю, чтобы сберечь от какой-то опасности. Хотя она и так в опасности, от чего еще беречь?.. Ну, ладно – лейкемия еще неведомо когда до нее доберется, а вот пуля наемного убийцы, к примеру… Известна ведь масса случаев, когда при переделе собственности расправлялись не только с богатыми людьми, но и с их семьями. Возможно, мать Олеси и те мальчики… как же их звали, рисунок где-то в кармане джинсов, размок весь, наверное! – не своей смертью умерли, а как раз и были убиты. И вот теперь Хозяин спрятал единственную дочь так, чтобы никто не мог ее найти. А молчание тех людей, которые могут о ней прослышать, а значит, невзначай выдать, он просто-напросто покупает таким вот своеобразным способом. Вроде бы платит за труд, а на самом деле – за молчание…

– Баба Дуня, – медленно проговорила Лёля, и старуха, все это время не сводившая с нее глаз, встрепенулась. – Вот вы говорили – автолавки сюда приезжают. Но, значит, это какие-то посторонние люди или тоже нанятые вашим барином?

– Им, голубчиком! – почти пропела бабка. – Им, отцом-милостивцем!

– А если кто-то из ваших захочет съездить к родне, к знакомым – в другую деревню, в город? Или к кому-то гости вдруг заявятся?

– Сколь я знаю, к нам сюда «вдруг» не больно-то заявишься, – сказала баба Дуня. – Вроде бы на повороте с шоссейки кордон стоит. А если задумал ехать куда-то или гостя ждешь – доложи об том Ноздрюку, старосте. Он сбегает в усадьбу и донесет Асанке. Тот самолично к человеку наведается, поговорит с ним, что да как. И, глядишь, надобность ехать куда-то отпадет, словно ее и не было! И гостям отпишут: так, мол, и так, не ко времени ваш приезд, извиняйте, если что не так!

– Нет, погодите, это уж чересчур, – усмехнулась Лёля. – А врачи? А купить что-то большое – телевизор, например?

– В усадьбе доктор есть, – сказала баба Дуня. – Если что-то срочное – его всегда можно позвать, никому не отказывает. Добрый человек. И лекарства даст. А телевизор – скажи, дай деньги – Асанкины ухари привезут, какой надо, в избу принесут!

Асанкины ухари. Асанка… Лёля было решила, что ей померещилось это имя, но, похоже, нет.

– Асан? – повторила задумчиво. – Это который же? Кавказец?

– Ну да, черный такой, что зверь лесной, – неприязненно кивнула бабка. – У барина он первый человек – вроде управляющего.

– Был, – мрачно сказала Лёля. – Убили его.

Тут же она прикусила язык, кляня себя за болтливость, но слово, как известно, не воробей. Баба Дуня всплеснула руками:

– Как это – убили?! Асанку?!

Лёля отвела глаза:

– Убили – и все.

Она не собиралась вдаваться в подробности, но баба Дуня вдруг подхватилась, перегнулась через стол и близко-близко заглянула в Лёлины глаза (а почудилось – в самую душу!) своими выцветшими, уставшими, все на свете повидавшими:

– Так-таки? А кто же приложил варнака инородного?

Лёля отпрянула, но тотчас слабо улыбнулась. Не было ничего оскорбительного или невероятного в предположении, которое так и сквозило в глазах бабы Дуни. Когда человек бежит из усадьбы сломя голову, шарахается собственной тени и просит помощи у кого попало – не значит ли это, что он там тако-ого наворотил!..

– Я его не убивала, если вы это имеете в виду, – сказала Лёля максимально убедительно. – Но видела, кто этот сделал. Потому и спасаюсь, чтобы тот человек и меня заодно не прихлопнул.

Эта версия только что пришла ей в голову. А ведь очень похоже на правду! Доктор расправился с Асаном, а теперь опасается гнева Хозяина. Решил спрятать концы в воду, уничтожить единственного свидетеля… а свидетель смылся.

Хорошая версия. Только вот в чем штука: замысел «успокоить невесту» стал известен Асану прежде, чем он появился у Лёли. И погиб-то Асан лишь потому, что стал доктору поперек дороги. «Невеста» так и так была обречена.

– Да ты не бойся, я тебя не выдам, – посулила баба Дуня, неверно истолковав выражение тоскливой безнадежности, вдруг отуманившее Лёлино лицо. – По Асану пуля давно плакала, вот и укатали урку крутые горки. А ты, часом, не видала: их вместе с Любкой шлепнули ай порознь?

С Любкой?.. Про какую-то Любку с неприязнью вспоминала Олеся. И Асан тоже что-то такое говорил: дескать, он припомнит доктору Любочку. Лёля, к сожалению, пропустила его слова мимо ушей, слишком напугана была. Доктор… Любочка… Вот оно что!

– Я ничего не знаю про это, – сказала осторожно. – Асана застрелили, а она… с ней что случилось?