Страшная сказка

«Покончить с Надюшкой… Ночью она перестанет существовать… Сегодня ты видишь его в последний раз…»

Егор не верил своим ушам. Что это значит? Ночью они убьют настоящую Надюшку… и его, так, что ли?! Да они с ума сошли?! Вот так спокойно обсуждать смерть человеческую?! Господи… Куда он попал, во что вляпался? Зачем?

– Ладно, ты прав. Итак, сосредоточились. Раз, два, три! Ты думаешь, это не займет много времени?

– Минут пятнадцать, не больше. Думаю, нас даже не хватятся. Пока народ будет тут бродить по живописным развалинам, мы живо обернемся – и встретимся со всеми у автобуса.

– Ой, я не могу… А если… а если ее документы не найдут?

– Ты имеешь в виду, что они выпадут и потеряются? Надо будет бардачок покрепче запереть, только и всего. Что машину обыщут, это я тебе гарантирую. К тому же я сразу заявлю о пропаже нашей мадам. Если повезет, меня даже задержат, когда группа уже улетит. Для опознания тела задержат.

– Тела?!

«Тела? Тела Надежды Гуляевой?!»

– Ну ладно, ладно. Ее тело, конечно, будут искать. Но сама посуди, какое тут может быть тело при падении в четырехсотметровую пропасть и скачке по этим каменюкам? Это же не река, это бешеный зверь! Видела вчера, как она неслась? Вернее, это не зверь, а сам Шайтан! Тот самый, по Ребру которого мы вчера проезжали.

– А если автомобиль взорвется? Что тогда?

– Дорогая, ты насмотрелась голливудских киношек. Ну не может взорваться автомобиль, у которого пустой бензобак. Пары бензиновые могут сдетонировать и чиркнуть, но не более того. Гореть будет нечему. Я уж позабочусь слить бензин. Совсем не в наших интересах, чтобы там внутри все выгорело.

– Хорошо, хорошо… Ой, погоди! А вдруг в то время, когда мы будем на этом Ребре Шайтана, появится какой-нибудь автобус? Или автомобиль? Помнишь, какой поворот, ничего не видно за скалой? Поэтому там так часты аварии и катастрофы.

– А я тебя выставлю в качестве наблюдателя. Увидишь, что кто-то несется, – шумнешь мне. Не преувеличивай трудности: чтобы столкнуть машину в пропасть, мне не понадобится час. И даже полчаса не понадобится. И даже десяти минут.

– О господи!..

– Спокойно. Спокойно. Скоро все будет позади. Мы вернемся в Нижний и…

– И что?

– Ты сама знаешь, что. Будешь богатой невестой.

– Да…

– Не слышу радости в голосе!

Правда, Егор ее тоже не слышал.

– Почему, я очень рада. Буду богатой невестой, значит, придется искать жениха себе под пару. Такого же богатого.

– Это что, намек? Я ведь, когда вернусь, стану очень богатым женихом. Так зачем искать кого-то другого? Может, сговоримся, а?

– Что, прямо сейчас? Ой, Родион, погоди…

«Они там целуются, что ли, эти убийцы?! Спокойненько обсудили смерть человеческую, а теперь… Чего доброго, еще и трахаться начнут в старинных развалинах! А между делом решат, как покончить с недоумком, хромоножкой, неудачливым шантажистом?!»

Он так шарахнулся, что с силой наступил на покалеченную ногу. Но даже не почувствовал боли – плюхнулся всей тяжестью на какой-то каменный обломок и замер, глупо схватившись за голову.

Надежда, Надюшка, где же ты и что с тобой? Знаешь ли ты, что доживаешь свои последние часы и минуты? Но как, каким образом ты угодила в некие жуткие мавританские разборки? Тебя похитили и вымогают деньги? Ты связалась с наркодельцами? Угодила в гарем, из которого мечтаешь выбраться? Что, что еще? Деньги, конечно, все дело в деньгах. Видимо, твоим убийцам, этой парочке, обещана за твою смерть немалая сумма, если они уверены, что станут богатыми женихом и невестой. Совет да любовь! Вот это будет семейка! Родят деточек, которые станут такими же террористами, как они… Ужас!

– Егор, вот вы где! – окликнул его Константин Васильевич. Толстый, задыхающийся, обливающийся потом гид осторожно пробирался меж камней. – Что-то вы какой-то не такой. С ногой плохо?

Нога? Какая нога? Ах, нога… Да черт ли с ней!

– Константин Васильевич, – с трудом разомкнул пересохшие губы Егор, – я хотел вам сказать… спросить вас хотел.

– Что такое?

Егор уперся руками в колени. Ну, давай говори. В нашей группе двое убийц. Женщина, которая называет себя Надеждой Гуляевой, на самом деле вовсе не она. А настоящая будет убита сегодня ночью. Заодно нынче же прикончат и меня.

Язык почему-то не поворачивался в пересохшем рту.

Предположим, он все расскажет. И что? Кто поверит? Этот толстяк, которому главное – содрать денежки с глупеньких туристов, да побольше. Он тут не только в турагентстве работает, но и стучит, конечно, небось разведчик какой-нибудь, еще с советских времен, может, экономический шпионаж, может, и политический, а турфирма – лишь прикрытие. Так на хрена козе баян, а разведчику под надежной «крышей» брать в голову бредовые разоблачения какого-то ушибленного конем и парапланом неудачника? Связываться с властями, у которых от этих русских сказок глаза на лоб вылезут?! Нет ведь доказательств, ну никаких! Слово Егора – против слов тех двоих. Маловато для ареста! Он их не обезвредит – только спугнет. Они от всего отбрешутся, им поверят охотнее, чем Егору, потому что они – нормальные, а он… а он покалеченный человек, ему за последние дни столько всего испытать привелось, что немудрено и сдвинуться. С глузду зъихаты, как выразились бы не любимые, повторимся, Егором хохлы. Сказиться, как поддакнули бы им не менее нелюбимые поляки…