Любимая девушка знахаря

Маруся сжалась в комок, силясь подавить дрожь. Какая холодная, какая студеная, какая ледяная вода! До самого нутра пробирает, и кровь, чудится, сворачивается в жилах! Конечно, если бы поплавать, можно немножко разогнать ее, но слышать мерзкий хохот Племяша... Вот кабы он в самом деле со смеху помер, на нее глядя, дело другое. Так ведь не помрет, гад!

– Не жди... – простучала она зубами. – Тут тебе не цирк...

– Давай не дури, вылазь! – прикрикнул Племяш. – До смерти замерзнешь ведь, потом никакое золото тебе нужно не будет.

Маруся даже забыла, что нужно прикрываться руками, уронила их в воду:

– Какое золото?!

– За которым ты сюда приперлась, – спокойно объяснил парень.

– А что, и правда... оно есть тут?! Это не байки?!

– Есть, как не быть, – кивнул Племяш. – Выходи, я провожу тебя туда, где твой дядька его роет.

– Дядька? Вассиан? – сообразила Маруся.

– Да кто еще? Чай, другого нет у тебя. Выходи, говорю, загубишь себя!

Девушка уже и сама понимала, что нужно выходить.

– Отвернись! – крикнула жалким голосом. – Не смотри на меня!

– Ладно, – согласился Племяш. – Не смотрю, вишь?

Он и отвернулся, и даже глаза руками прикрыл. Маруся ринулась к берегу, поднимая тучи брызг, не чуя замерзших ног, ощущая, как горит все тело, выстукивая зубами дробь. Обтерлась изнанкой гимнастерки, натянула бельишко, кое-как протолкнула свое еще влажное тело в платье – и только тут обнаружила, что Племяш повернулся и, не скрываясь, разглядывает ее. Давно повернулся? Что видел?

– Хороша ты! – сказал парень с одобрением. – Тощевата малость, но все равно хороша. Да ладно, не зажимайся, я просто так говорю, для разговору.

Маруся настороженно надевала сапоги, штаны и гимнастерку, прикидывая, что делать дальше. Можно, конечно, попробовать кинуться прочь и удрать от Племяша – но вот вопрос: куда кидаться-то? Вдоль берега бежать – догонит в два счета, в гору – еще скорей догонит...

Словно почуяв ее мысли, тот покачал головой:

– Не рвись, девка. Догоню всяко! Какая бы ты ни была быстроногая, жакан^[14] быстрей.

С этими словами он сдвинул лежащий на галечнике поношенный, небрежно заплатанный пиджак, и Маруся увидела под ним обрез.

У Маруси платок из рук выпал от страха:

– Зачем же ты меня заставлял из воды выйти, не мог разве там и пристрелить?

– Да не хочу я тебя стрелять, – дернул плечом Племяш. – Полно пустое болтать, пошли давай.

– Куда?

– На кудыкину гору, – буркнул парень. – К дядьке тебя отведу, ему подмога нужна.

– Помощь? Он что, болен?

– Здоров. Разве только больному нужна помощь? Он золото роет, вот ты ему и подсобишь. Ну, топай!

Племяш надел пиджак, сунул обрез в подшитую изнутри особую лямку – и не углядишь, что под полой оружие спрятано! – затем кивком указал Марусе на лес, подступивший к озеру:

– Топай вон туда.

Она шагнула, не чуя ног. Вассиан ищет золото! Племяш знает где! И отведет ее туда! В это невозможно было поверить.

Лес подступил сразу – навалился мрачной, темной силой. Блужданья там, наверху, над падью, которые так утомили Марусю, теперь казались сущей чепуховиной. Шли через такой бурелом, что ноги можно было переломать ежеминутно, и для Маруси оставалось превеликой загадкой, как Племяш умудрялся отыскивать путь в нагромождении сухостоя и поваленных стволов, покрытых мшистой плесенью и оплетенных травой.

В голове девушки царила такая же несуразная мешанина. Мысли о побеге не оставляли. Казалось, так легко отстать и затеряться в чащобе, потом повернуть назад – и... Ну в самом деле, неужели Племяш будет в нее стрелять? Да у него и обрез-то, очень может быть, не заряжен. Просто пугает он, просто пугает!

Честное слово, Маруся непременно попытала бы судьбу, когда бы знала, куда это «повернуть назад». О том, как добраться до деревни, она ведать не ведала, а бежать, чтобы в дремучем лесу заблудиться, – да кому ж оно нужно?! А вдруг тут и зверье дикое водится? Не просто же так, не на человека же взял с собой обрез Племяш!

Но главное, что останавливало Марусю в ее мыслях о побеге, было воспоминание о словах парня: «Дядька золото роет, вот ты ему и подсобишь». Все понятно: дядя Вассиан нашел варнацкий клад, захованный в земле, и пытается его выкопать. Но при чем здесь Племяш? Или он был тем самым человеком, которому Вассиан поверил, который и сманил его в лес? Что-то непохоже... Племяш – гора грубой силы, по роже видно, что думать не шибко привык, а Вассиан-то Хмуров...

---

14 Крупная картечь или пуля для гладкоствольного охотничьего ружья.