Безумное танго

Сначала, будто привязанные, мотались в районе Высокова, поднялись на горушку к церкви, забрели на старое кладбище, дошли до ипподрома, а затем и до огромного массива гаражей, от которых было рукой подать до Первого микрорайона. И все время оглядывались, будто им чудилась погоня. Но никто не обращал на них внимания, никому они не были нужны.

Юрий иногда сам себя за руку держал, до того подмывало вернуться на Алёнин двор, посмотреть, как там… Выходит, правда, что убийцу тянет на место преступления? Он, правда, не убийца, хотя кто знает, оклемается ли охранник, которого он огрел лопатой. Как они его называли – Казя? Да, если Юрий не убийца, то свидетель, а может, соучастник убийства. Свидетелей и соучастников, стало быть, тоже тянет на это самое место… Нет, нельзя, нельзя!

Но наконец-то они оторвались от этого колдовского Высокова, перешли через гнилую речушку в микрорайон и уж оттуда, опять-таки пешком, потащились черт знает куда, на Гребной канал.

Ночь долго, долго не наступала, а потом вдруг смерклось все, и упала душная мгла. Юрию давно уже хотелось искупаться, и он решился, а Рашид так и сидел на берегу, курил, думал…

Почему-то Юрию страшновато стало снова затевать с ним разговор. Он сказал уже все, что мог, выплеснул какие мог доводы в защиту Алёны, но разум Рашида слишком долго мчался по наезженной колее, чтобы вот так вдруг, ни с того ни с сего, свернуть с нее.

– Ты хочешь сказать, это старуха Надю убила? – вдруг раздался неровный хрипловатый голос нового знакомца.

Юрий даже вздрогнул.

Ого! Так, значит, ему удалось-таки заронить зернышко сомнения в твердокаменную башку Рашида? Старухой тот называл Фаину Павловну Малютину. Ну что ж, Рашид уже просто не может существовать без образа врага, ему непременно нужен смутный объект мщения. Какая разница, кто станет этим объектом, – только бы не Алёна! Фаина так Фаина, все равно.

До сей минуты Юрий не сомневался, что именно Малютина подменила ампулу с самбревином. Он истово описывал случившееся Рашиду, пытаясь доказать, что Алёна – только нечаянное орудие убийства, ее саму подставили. Однако вот сейчас, когда надо было своими руками, фигурально выражаясь, направить на Фаину Павловну карающий удар, он вдруг замешкался с ответом.

А что, если налицо и впрямь случайность – трагическая случайность? Что, если во всех своих дальнейших поступках Фаина и впрямь руководствовалась только заботой об Алёне? Ведь и сама Алёна постоянно сомневалась в ее вине, именно поэтому и уехала из города, а не только из-за того, что была потрясена увиденным в своем доме… Да уж, сегодня Юрий понимал ее как никто другой.

– Эй, зачем молчишь? Старуха убила, да? – высоким, надрывным голосом спросил Рашид.

– Не знаю, – неуклюже пробормотал Юрий.

Рашид всплеснул руками, и сигарета, вывалившись из его задрожавших пальцев, описала кривую искрящуюся дугу, прежде чем упасть на песок. Она почему-то не погасла, а продолжала тлеть, напоминая маленький, огненный, злой глаз, смотревший на Юрия снизу.

– Как это – ты не знаешь? Ты же сам говорил, что…

В голосе его Юрию послышалось отчаяние ребенка, у которого отнимают последнюю игрушку. Ему стало одновременно и стыдно, и жалко, и противно, захотелось сказать: да, да, Фаина убила, а ты провались пропадом! – но он не смог.

– Ах шайта-ан… – чуть ли не изумленно протянул вдруг Рашид. – Ах шака-ал! А я – ишак, и голова у меня – как у безмозглого буйвола. Она же твоя девка, ты же за нее заступаешься, вот и придумал все про старуху. Зачем придумал? Зачем?

– Да пойми ты, дурак, не знаю я точно, сам ничего не знаю! – выкрикнул Юрий, кое-как натягивая джинсы на сырые плавки и садясь на песок, чтобы надеть носки и обуться.

Может быть, это спасло ему жизнь.

Он расслышал как бы свист – воздух словно бы разрезало что-то острое. Юрий инстинктивно перекатился, вскочил, пригибаясь, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-то в кромешной тьме. Впрочем, она была не столь кромешной: слева, на фоне реки, издававшей слабое глубинное свечение, вырисовался более темный силуэт человека, занесшего руку как бы для удара.

Тусклый красный глаз окурка ехидно подмигнул снизу.

Ого! Так, значит, Рашид все-таки решил драться за свои игрушки?

Юрий отбежал на несколько шагов и приостановился, все еще не веря: как же это так? Нет, ну как же это может быть – так быстро, так мгновенно перемениться?!