Повелитель разбитых сердец

– Ты думаешь, я посмотрю на то, что ты женщина? Когда суешься в сугубо мужские игры, не стоит ожидать снисхождения к своему полу.

Такое ощущение, что он говорит это мне. Меня предупреждает.

– Мне даже пулю на тебя тратить не нужно. Я тебе голыми руками шею сверну!

Не сомневаюсь…

– За что? – с ненавистью восклицает Клоди. – Я ничего не знаю, говорю тебе! Я ничего не нашла!

С трудом вспоминаю, что все угрозы адресовались все же не мне, а Клоди.

Так, интересно. Чего она не знала? Чего не нашла?

– Врешь. Я тебе не верю. Лора сообщила мне, что ты вызвала ее сюда, а просто так ты бы этого не сделала.

Лора? Ну и при чем тут она?

– Лора? – недоверчиво переспрашивает Клоди. – Лора тебе сообщила? Когда?

– Она мне позвонила в ночь на двадцать второе, уже с дороги. Она спешно выехала в Мулен по твоему звонку.

Я вспоминаю лунную ночь, красное, косматое свечение Марса на юго-западе и машину, которая осторожно, почти не рокоча мотором, въехала на площадь перед мэрией. Из машины вышла женщина, перебежала площадь и… Куда она направилась дальше?

Значит, то была Лора. Но если час назад я бы не сомневалась, что она пошла к Жани, то теперь появился и другой вариант ответа. Лора, оказывается, могла отправиться к Клоди.

Зачем?

Хороший вопрос. Такой же хороший, как и вот такой, к примеру: почему Клоди и этот бандит-чечени – как его там… а, Иса – разговаривают, будто старые знакомые?

Снова осторожно заглядываю в дом.

– Ну, откуда мне знать, что имела в виду Лора? – раздраженно выкрикивает между тем Клоди. Ей наконец-то удалось подняться. Она достает из кармана платок и начинает промокать разбитый рот. – Позови ее, пусть она при мне все скажет. Мне надо умыться, мне надо обработать это… твое рукомесло!

– Переживешь, – равнодушно взмахивает рукой Иса, и я вижу в его руке пистолет. – Я не знаю, где Лора. Она сказала, что будет ждать меня в Мулене, но ее почему-то здесь нет. И ее портабль не отвечает.

Я-то знаю, где Лора и почему не отвечает ее портабль… А Клоди? Что думает на сей счет Клоди? Может быть, убийство Лоры – дело рук не Жани, а Клоди?

Нет, вряд ли. Даже если той ночной посетительницей была Лора, то Клоди утром куда-то там уехала, в Бордо или Дижон, толком не помню. А Лора в это время была живехонька. Я видела ее на балконе отеля «Пуле д'ор», потом она обогнала меня в своем красном «Рено»…

– Ну разумеется! – возмущенно восклицает Клоди. – Она оболгала меня. Впрочем, верю, что не со зла. Напилась, накурилась, вот и пришло в голову бог весть что. А потом забыла обо всем. Как ты можешь верить этой русской шлюхе!

– Поосторожней, если не хочешь, чтобы я превратил твою морщинистую морду в кровавую кашу, – говорит Иса с натужным спокойствием. – Этой, как ты выражаешься, «шлюхе» я доверяю в некоторых делах побольше, чем иным тварям, которые именуют себя порядочными женщинами.

– Я устала от твоих оскорблений! – истерически кричит Клоди. – Это ты тварь! Ты и твоя Лора! Разве я обманывала тебя? Вспомни, хоть раз я обманула тебя? А Лора лгала беспрестанно, нагло, изощренно. Она лгала тебе! Она продала твоего ребенка!

– Ты совсем сошла с ума, старушка Клоди, – смеется Иса и, видимо, устав стоять, садится в кресло.

Клоди поворачивается к нему, и в глазах женщины мелькает такая ненависть, что даже мне жарко становится. Видно, что ее сильнее всего оскорбляет не обвинение во лжи, а то, что Иса беспрестанно называет ее старухой. Причем он это отлично понимает!

– Ты сошла с ума, старушка Клоди, – повторяет он с рассчитанным, хладнокровным садизмом. – У меня нет детей – с тех пор, как мой дом в Грозном накрыло бомбой. Так что ты зря клевещешь на Лору.

– Дурак! – уничтожающе бросает Клоди. – Глупец! Самодовольный кавказский индюк! Ты слишком долго просидел в России! Лора родила от тебя ребенка и месяц назад продала его за немалые деньги одной бездетной дурехе. Не веришь мне? Спроси Жильбера, он-то и устраивал этот гешефт, потому что ребенок теперь воспитывается у его любовницы.

Иса вскакивает. Я думала, уж теперь-то он точно выстрелит в Клоди или ударит ее, однако он снова падает в кресло, какой-то расслабленный, поникший.

– Если ты не врешь… Если ты не врешь и даже мой побратим меня предал… значит, я всего лишь орудие в чьих-то руках?

– Что поделаешь! – пожимает плечами Клоди, и мстительный огонек вспыхивает в ее глазах. – Хотя нет, ты – не просто орудие. Ты – оружие! Боевое оружие. Скорострельный пистолет с тротиловым эквивалентом. Но, как всякое оружие, ты лишен умения мыслить самостоятельно, увы. Нужна рука, чтобы передернуть затвор, чтобы нажать на спусковой крючок, на кнопку взрывателя… и только тогда ты стреляешь или взрываешь. Не смотри на меня так, – криво усмехается она и морщится от боли, потому что рот ее разбит. – В моих словах нет ничего обидного, оскорбительного. У каждого человека – своя роль в жизни. Кто-то передергивает затвор. Кто-то отдает приказ. Кто-то думает, когда и зачем это сделать. Ты создан для того, чтобы убивать по приказу…