Лицо на продажу

– Слушайте, Николай Петрович! – не выдержав, сказал я ему. – Справедливости на этом свете, несомненно, нет, потому что иначе я бы не сидел и не убивал время, слушая ваши бесплодные рассуждения!

Груздев ошарашенно вытаращил на меня осоловелые глаза и недоуменно спросил:

– Не понимаю, чем вы сейчас-то недовольны?

– А чем я должен быть доволен? – резонно заметил я. – Ничего нового вы мне не сообщили. Так, одни абстракции. Понимаю, вам нужен собутыльник, но мне время дорого. Так что всего хорошего!

Взгляд Николая Петровича слегка прояснился, он сделал сосредоточенную мину на лице и протестующе сказал:

– Никакой собутыльник мне не нужен! Особенно такой. А про Малиновскую я вам могу рассказать что угодно. Пожалуйста! Что конкретно вас интересует?

«Ну вот, опять начинается сказка про белого бычка», – с досадой подумал я и сказал:

– Да ничего вы не знаете! Вы хотя бы в курсе, что Юлия Дмитриевна исчезла?

Груздев самодовольно усмехнулся и загадочно посмотрел на меня.

– Ну это, пожалуй, слишком сильно сказано – исчезла! – с превосходством ответил он.

– Вот как? – удивился я. – Может быть, вам известно, где ее можно увидеть?

Николай Петрович важно кивнул. Я не поверил своим глазам.

– Нет, в самом деле? Может быть, вы имеете в виду ее квартиру на Арбате?

Николай Петрович не менее важно помотал головой.

– Тогда где же она находится? Вы можете назвать это место?

Груздев независимо откинулся на спинку стула и принял совершенно неприступный вид.

– Назвать не могу, – сказал он. – Но могу сводить вас в то место, где она часто бывает. Годится?

– Что значит – сводить? – рассердился я. – Может быть, мне неинтересно идти туда в вашей компании?

Николай Петрович пожал плечами и презрительно сжал губы. Я понял, что его заклинило и настаивать бесполезно.

– Ну ладно! – согласился я. – Беру свои слова обратно. Когда вы можете меня сводить в это место?

– Хоть сейчас! – великодушно объявил Груздев.

Такая легкость немного настораживала. Я начинал подозревать очередной трюк, за которым ничего не стояло, кроме желания поразвлечься.

– А откуда вам известны места, которые посещает эта роковая женщина? – поинтересовался я.

Николай Петрович ответил неожиданно серьезно:

– Не знаю, поймете ли вы меня… Конечно, это глупость, но… иногда я следил за ней… Куда ходит, с кем встречается… А что поделаешь? Однажды я попытался заговорить с ней, пробудить, так сказать, интерес к своей персоне… Она посмотрела на меня так, словно с ней заговорил, скажем, стол… или дерево. Я для нее не существую. Поэтому мне остается только любоваться издали, иногда…

– Да вы поэт! – заметил я. – И куда же мы все-таки сейчас отправимся?

– Не слишком далеко, – печально ответил Груздев. – В Дегтярном переулке есть одно заведение…

– Опять заведение! – недовольно нахмурился я. – Учтите, если вы снова морочите мне голову, у вас могут быть большие неприятности!

– Ничего я вам не морочу! – с раздражением огрызнулся Груздев. – Не нравится – не надо! Конечно, я не гарантирую, что Малиновская будет там непременно!

Мне подумалось, что день все равно испорчен и лишний потерянный час ничего не значит.

– Хорошо, едем! – решился я. – Только мне нужно позвонить. У вас есть дома телефон?

– В комнате, – равнодушно кивнул Груздев. – Он стоит на телевизоре. А телевизор – на полу, справа от двери – он сломан.

Когда я выходил, он вылил в рюмку остатки водки и сосредоточенно выпил. Я нашел телефон и набрал номер Марины. Она сразу взяла трубку.

– Ты сошел с ума! – взволнованно воскликнула она, едва я начал говорить. – Куда ты пропал? Я черт знает что подумала!

– Все в порядке, – поспешил я ее успокоить. – Правда, я еще немного задержусь, ладно? Дело в том, что, кажется, я напал на след.

Молчание в трубке показалось мне бесконечно долгим.

– Я тебя убью, – наконец сказала Марина.

– Через два часа буду! – заверил я. – Клянусь!

– Не клянись, – сурово сказала Марина. – По-моему, ты выпил?

– Это было нужно для дела, – смущенно объяснил я.

– Ладно, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – проговорила Марина. – Я тебя жду.

Едва я повесил трубку, как появился Груздев – у него был сосредоточенный и самоуглубленный вид человека, который нашел свое место в жизни. Но я знал, что это ненадолго, – лишь только чуть развеются пары алкоголя, Николай Петрович опять начнет нервничать. Поэтому нужно было торопиться.