Джед Фрейзер покорен морем. Только морю принадлежит его сердце. А...
— Не волнуйся, я смогу постоять за себя.
Так и есть, пора менять частоту.
— Итак, что будем делать? Каков план?
— Надо связаться с родственниками уехавших. Нужно выяснить, что же тогда случилось. Может, все узнаем и здесь.
— У меня есть несколько адресов. Но ты не поедешь. Поеду я, а ты будешь выполнять требования доктора. Я сам поговорю с родственниками.
— Нет, не так. Весь разговор запишешь на диктофон. Деньги сейчас выдам. Купишь аппарат, остальные — на тот случай, если нужно будет заплатить. Не спорь, тут не ты решаешь. Если хочешь помочь, делай, что я говорю, и забудь на некоторое время миф о том, что мужчина должен быть главным. Это очень опасная иллюзия!
Следует отдать ему должное, он проглотил это без единого слова. Жаль, если придется узнать о нем что-то... несовместимое с его дальнейшим существованием. А я немного полежу и подумаю. А может, усну, и мне приснится бульвар с розовыми звездами.
Макс прыгнул на кровать, повозился немного, потом его лапа, словно проверяя на прочность, неуверенно ступила на меня. Потом он залез весь и примостился у меня на груди, лег на шею. Довольно тяжелый, но мне нравится.
Если возникнет необходимость в мобильном образе жизни, его придется поручить Свете, он не создан для путешествий. И у меня будет меньше забот. Я могу и не поесть, а его хочешь не хочешь, а надо кормить, ухаживать за ним, ласкать его, говорить ему комплименты... Видишь, мой Лев, как оно выходит в жизни! Но я знаю, что ты не простишь мне, если я дам себя убить. И Осирис не примет мою душу, я буду вечной изгнанницей. Поэтому мы с тобой еще встретимся. А ты будешь ждать меня, это прибавит мне сил. Люди могут предать, но ты никогда не предашь меня, тебе без разницы, что я кого-то убиваю, что у меня тяжелый характер, что я ненавижу грязь и беспорядок... Ты — это и я сама тоже. Просто мы случайно родились так: ты — котом, я — женщиной... Просто что-то перепуталось на божественной кухне. Если не принимать во внимание факт, что не бывает ничего случайного на свете.
Кстати, я все меньше сопротивляюсь той, другой. Меня уже не удивляют мои мысли и поступки. Меня совсем не шокирует моя ярко выраженная социопатия. Я чувствую, что имею право быть вне законов, потому что кто-то когда-то не оставил мне выбора. И теперь я могу или дойти до конца и выиграть, или... То, другое «или» меня не устраивает.
Снова ожил телефон.
— Юлька, это я. Ну, как ты себя чувствуешь?
Милая, хорошая Светка! Может, ты знаешь, кто поработал над моим компьютером?
— Привет. Неплохо. Как у тебя дела с твоим доктором?
— Доктор он как раз твой. А мы сегодня пойдем в театр. Ты была права, я сама себе навыдумывала всякого. Тебе что-нибудь привезти? — Не хватало еще, чтобы она приехала и увидела мою шею. Начнутся вопросы, в ответ на которые у меня нет правдоподобной лжи. Даже самой завалящей.
— Нет, спасибо, у меня все есть. И я не скучаю, — это чистая правда, не сойти мне с этого места. Скучать мне не приходится. — Ты развлекайся, не думай обо мне. Потом позвонишь, расскажешь, как все было.
— Ну, хорошо. Я тогда не буду заезжать, у меня и вправду мало времени. Весна, все сошли с ума!
— Да, все хотела спросить: ты говорила, что у меня был невроз после поездки во Францию. Я привозила оттуда какие-то бумаги? Ну, что-то типа истории болезни.
— Я поняла, поняла! Да, была выписка из истории болезни, она у меня в сейфе. А что?
А то, милочка, что это уже прогресс!
— Если я попрошу прислать мне эти бумаги, это можно будет сделать?
— Прислать? Да я могу сама их привезти, это срочно?
Нет, срочности никакой. Но мне хочется поскорее собрать все фрагменты этой мозаики, потому что мне уже начинает казаться, что я топчусь на месте.
— Да, пожалуйста. Я пришлю за бумагами парня. Блондин, глаза синие, тон кожи смугловатый, рост шесть футов три дюйма...
— То есть где-то метр девяносто? Я уже немного привыкаю к твоим чудачествам.
— Да, если не сегодня, то...
— То завтра я завезу сама.
Ну, до завтра еще дожить надо. Многое может случиться до завтра, я это знаю по собственному опыту. Вот, к примеру, сегодня еще никто не приходил, чтобы устроить мне несчастный случай... Тьфу, еще накличу!
— Да, привези, если будет время. Созвонимся позже.
Я снова и снова перебираю в памяти все, что у меня есть.
Нет, не сходится. Ничего не сходится. Наоборот, с каждым шагом возникает путаница из самых разных вопросов. Но я сейчас сделаю одну полезную штуку. Я узнаю о своем добровольном помощнике все, что только смогу. Как-то же он узнавал о других? Значит, я тоже могу. Чем я хуже?