Прогулки по чужим ночам

Рыжий уже приготовил завтрак, но у меня на первом месте головная боль, а проблемы с желудком отодвигаются на десятый план. Я не могу есть по утрам, это отвратительно.

— Лиза, ну хоть тост съешь!

— Не хочу. У старика, наверное, бессонница. Где это видано — поднимать человека с самого утра?

— Не надо было допоздна смотреть кино.

— Рыжий, ты спятил? Там же Дольф Лундгрен!

— Ну а теперь ходи с больной головой.

— Моя голова, что хочу, то и делаю.

Переругиваемся мы вяло, без души, больше по привычке. Знакомая дорога ведет нас к старому дому. Рыжий паркует машину около парадного, в это время здесь можно найти местечко, население на работе.

Мы поднимаемся по ступенькам. Где-то наверху открылась и сразу же закрылась дверь — или только открылась? Какая разница. Вот нужная дверь. Позвонить? До одиннадцати еще десять минут. Это все Рыжий, он ужасно пунктуален, ненавидит опаздывать, по мне, иногда это даже слишком.

— Лиза, смотри... Открыто.

Значит, мы слышали, как открылась именно эта дверь? Мы вполне можем зайти и посмотреть, раз не заперто. Видимо, старик не любит, чтобы гости попусту нажимали кнопку звонка, и открыл, зная, что мы придем, но я не верю в это. Почему-то.

— Мы должны зайти в квартиру и посмотреть. — Рыжий исподлобья рассматривает полуоткрытую дверь. — А если беда какая случилась?

— Раз должны, то идем. Нечего тянуть.

Дверные петли отлично смазаны, створка тихонько подается, и мы входим в прихожую. Тихо, слышен лишь шелест, словно кто-то перебирает бумаги. Ну и хорошо. Значит, это все-таки Корбут открыл нам, чтобы мы не беспокоили его звонком. Может, не любит резких звуков, мало ли.

Только нет. Из прихожей видно, что хозяин лежит на полу гостиной. Он в том же сером костюме, что и вчера, а по тому, как вывернута его нога, я понимаю, что он мертв. Правда, верхней половины тела не видно, но ставлю доллар против вашей копейки, что Корбут уже на пути в ад.

Рыжий удерживает меня, и я понимаю: он сделал те же выводы, что и я. Но мы слышим, что в квартире кто-то есть! И я хочу знать, кто именно — хотя это, возможно, не самая лучшая идея, потому что шелестеть здесь бумагами может только тот, кто убил Корбута. Но раз уж мы тут, отступать некуда.

Мы тихо идем вдоль стены и заглядываем в гостиную, где были вчера. Ну так и есть! Тело на полу подплывает кровью . — Корбуту кто-то выстрел ил прямо в сердце, а у стола напротив окна шелестит документами какой-то парень, одетый в черную куртку и джинсы. От его деловитых движений мне становится не по себе. Никакой спешки, внимательно просматривает бумаги и откладывает в сторону, стопочкой. Аккуратный, деловитый молодой человек. Правда, труп на полу немного портит впечатление.

Вот он наклонился над телом и обыскивает его. Удовлетворенно хмыкнув — очевидно, нашел искомое, — вставляет ключ в щель где-то под столом. Раздается щелчок, массивная крышка сдвигается с места, парень наклоняется над открывшимся вторым дном. Надо же! Эти старые кагэбисты ужасно скрытны! Может, они и вовсе никогда не уходят со службы? Собственно, у Корбута был абсолютно здоровый вид, и хоть лет ему было уже немало, его движения казались легкими и тренированными, а как виртуозно он навесил нам лапшу на уши, Мюнхгаузен обиженно выглядывает из-под плинтуса! Вот только никак не пойму, на кой хрен ему все это понадобилось.

Я далека от мысли, что покойный Корбут вчера сказал нам всю правду. В последнее время я так часто натыкалась на двойное дно у многих на первый взгляд абсолютно приличных людей, что теперь и к себе начинаю относиться с подозрением — а где у меня второе дно?

Парень сопит над столом, что-то пытается нащупать. В его движениях нет ничего суетливого или неуверенного, он отлично чувствует себя в этой ситуации, чего о нас с Рыжим не скажешь. Ну надо же! Интересно, а если его немного напугать? Или подразнить? Ну терпежу нет, до чего хочется. А когда хочется — это ж хуже, чем болит. А потому...

— Бог в помощь!

Не знаю, как это у него получилось, но реакция у парня удивительная. Он вскинул руку, пуля ввинтилась в стену меньше чем в сантиметре от моей головы. Нет, ну надо же! Кто меня за язык тянул? Ладно, я тоже не лаптем щи хлебаю! Тяжелая хрустальная пепельница летит в голову парня. Вот так, прямо в дыню.

— Ты его убила! — Рыжий уже опомнился. — Лиза, ты грохнула его!

— Ну да, жаль. Пепельница была очень симпатичная.