Загадай желание

– Yes! – подтвердила прекрасная Арин.

– В общем, он влюбился без памяти в девушку, которая прямо сейчас стоит тут, среди вас. Он говорит, что если она согласится станцевать с ним, то сделает его самым счастливым мужчиной на свете! – Ведущий рассмеялся и немного нервно огляделся. – Осталось только позвать эту девушку к нам. Что? Ах, нет! Он сам спустится к ней. Нет, ну разве эти ирландцы нормальные? Ни в коем случае!

– All right! – вмешалась прекрасная Арин, подавая знаки музыкантам.

Рыжий гитарист положил гитару, кивнул кому-то позади сцены и спрыгнул вниз под всеобщие крики и смех. Анна вдруг испугалась, потом попыталась убедить себя, что речь идет вовсе не о ней, но гитарист уже шел ей навстречу и с улыбкой протягивал руку. Толпа расступилась, пропуская Анну, и вновь зазвучала музыка.

– Он что, влюбился в меня? – расхохоталась девчонка, стоявшая рядом, но ирландец уже замер напротив Анны.

Анна почувствовала, что ей не хватает воздуха, и тот факт, что все смотрели на них, никак не облегчал ей жизнь. Как это говорят? Вся жизнь промелькнула у нее перед глазами. Только одно даже не потревожило ее сознания – это воспоминание об Олеге Заступине. Через секунду Анна и рыжий музыкант уже кружились в неуклюжем, смешном танце, но их глаза, не отрываясь, смотрели друг на друга и были серьезными. Время застыло, музыка отошла куда-то на второй план, и люди вокруг отступили далеко-далеко, и остались только его руки на ее талии и его глаза, прикованные к ней с такой страстью, словно его жизнь зависела от того, будет она рядом с ним или исчезнет.

– Вот это по-нашему! – крикнул кто-то, а люди из толпы предположили, что ирландец-то пьян. Или, возможно, казачок-то засланный.

– Да все это спланировано заранее! – бросил кто-то, и люди потихоньку возвратились к своим делам.

Кто-то курил кальян, кто-то пил пиво из высоких пластиковых стаканов, кто-то снова стал танцевать. А потом музыка кончилась, и музыканту, конечно же, нужно было уходить, возвращаться на сцену. Они остановились сразу, как стихли звуки скрипки, музыкант с отчаянием посмотрел Анне в глаза и пробормотал:

– Be here. Don’t go anywhere!

– Что? Я не понимаю! – замотала головой Анна.

Он беспомощно огляделся, потом взял ее за руку, подвел еще ближе к сцене и показал, как мог, что она должна стоять здесь. Потом сложил руки, как в молитве.

– Please! – это она уже поняла.

– Я никуда не уйду, я буду здесь, – кивнула Анна ему, и тогда он удовлетворенно кивнул и взобрался на сцену, уцепившись за руку, которую ему подал скрипач в юбке. С того места, где он оставил Анну, ей было видно куда больше этой юбки (а также того, что под ней), чем ей бы хотелось бы. Но гитарист так и продолжал смотреть на нее, не отрываясь. По возможности, конечно, по возможности. Так что Анна не решилась отойти с того места, на котором он ее оставил. Выступление длилось еще сорок минут – и все сорок минут она стояла на месте, совершенно потеряв чувство времени и реальности. Да это все и было нереальным – вся эта история. Как раз в тему фестиваля!

* * *

Анна вернулась в палаточный городок только к утру, да и то ненадолго, всего на минуточку, чтобы разбудить спавшую сном праведницы Нонну и увести с собой к кемпингам, где размещались артисты. Нонна проснулась не сразу, а когда проснулась, счастливее от этого не стала. Ночью Нонна, надо сказать, довольно долго и мучительно засыпала под дикие крики людей, под гитарные рулады самодельных звезд, устроивших свой фестиваль прямо в палаточном городке. В один момент, когда Нонне почти удалось уснуть, на их палатку кто-то упал, причем в прямом смысле этого слова – оступился на своем ненадежном пути и рухнул на уже спящую Нонну, чем напугал ее до полуобморока.

Нонне не нравилось на фестивале – слишком шумно, слишком непредсказуемо. Люди вокруг вели себя странно и ненормально, и хотя пьяных было совсем немного – больше счастливых, улыбающихся и пляшущих, как в какие-то дикие века на площадях, – Нонна не чувствовала себя в безопасности. К тому же все «наши» куда-то расползлись, как тараканы. Женька и Ванька, даром что вроде как ненавидели друг друга, а носились между сценами и уже обросли миллионом каких-то новых знакомых.

– Идем с нами! Там около восточной сцены будет огненное шоу! – звали они Нонну, когда уже совсем стемнело и ни один нормальный человек не захотел бы ничего другого, кроме как спать. Нонна отказалась и, матерясь, с трудом добралась до лагеря и отыскала их косенькую палатку. Хорошо еще, ночь была теплая и не было дождя, а то все это превратилось бы в настоящий кошмар. Но и так…