40  

Продолжая молотить Хоффмана и уклоняться от его ударов, я старался не слишком заводиться. А то он мог бы этим воспользоваться, и тогда бы все пошло к черту. У Брэди открылось второе дыхание, и он снова на меня попер, но махание кулаками впустую быстро его вымотало. Увертываться было не так уж трудно: Трентон заставлял меня крутиться и побыстрее.

Наконец мое терпение лопнуло: я подманил Хоффмана к бетонной колонне, стоявшей посреди зала, и повернулся к ней спиной. Брэди, конечно же, решил, что ему представилась блестящая возможность размазать мою физиономию по столбу, и замахнулся, вложив в этот последний удар все свои оставшиеся силы. Тут я вильнул в сторону. Кулак Брэди врезался в бетон. В глазах у Хоффмана мелькнуло удивление, а через долю секунды боль согнула его пополам.

Этим-то я и воспользовался для нападения. Брэди тяжело рухнул на пол, и после секундного затишья зрители взревели. Адам бросил Хоффману на лицо красную тряпку. Все подскочили ко мне.

Обычно я радовался, когда болельщики с громкими воплями кидались меня поздравлять, но сегодня было не до них. Я принялся искать взглядом то место, где оставил Эбби. Нашел и похолодел: она исчезла. Я стал распихивать людей, видя, как восторг на их физиономиях сменяется шоком.

— Разойдись! Мать вашу! С дороги! — вопил я, начиная паниковать и от этого толкаясь все сильнее. Наконец я выбрался в соседнюю комнату и принялся шарить в темноте. — Голубка!

— Я тут!

Тельце Эбби врезалось в меня, и я обхватил ее обеими руками. Сначала почувствовал облегчение, а потом раздражение:

— Ну ты меня и напугала! Пробираюсь к тебе, а тебя нет! Чуть новую драку не затеял!

— Хорошо, что ты меня нашел. А то мне не очень-то хотелось выбираться отсюда одной в потемках.

Эбби радостно улыбнулась мне, и я сразу же забыл обо всем, кроме того, что теперь она моя. По крайней мере, на ближайший месяц.

— Кажется, ты проспорила.

Адам, топоча, вошел в комнату, взглянул на Эбби, потом уставился на меня:

— Надо поговорить.

— Никуда не уходи, я сейчас, — подмигнул я Голубке и повернулся к Адаму. — Знаю, что ты скажешь…

— Нет, не знаешь! — рявкнул он. — Со своей девчонкой можешь делать что захочешь, но не вздумай протрахать мои деньги!

Я усмехнулся:

— Я же, кажется, сделал сегодня неплохой сбор! Расслабься, ты и дальше будешь не внакладе.

— Это в твоих интересах, черт тебя подери! Чтобы больше никаких выкрутасов!

Адам сунул мне в руку пачку денег и, зацепив меня плечом, вышел вон. Я спрятал выигрыш в карман и улыбнулся Эбби:

— Заскочим в «Морган», заберем твою одежду.

— Ты серьезно собираешься месяц держать меня у себя?

— А ты про месячное воздержание разве шутила?

Она рассмеялась:

— Ладно, пойдем за вещами.

— Как интересно! — сказал я, безуспешно пытаясь скрыть ликование.

Перед тем как вернуться к зрителям, которые уже начали расходиться, Адам вручил Эбби какие-то деньги.

— Ты ставила? — удивленно спросил я.

— Ну да, для полноты ощущений, — ответила Голубка, пожав плечами.

Я взял ее за руку, подвел к окну, подпрыгнул и, ухватившись за подоконник, подтянулся. Ступив на траву, развернулся и вытащил Эбби.

Прогулка до «Моргана» была приятной. Ночь стояла на редкость теплая, и воздух казался наэлектризованным, совсем как летом. Всю дорогу я пытался прятать идиотскую улыбку, но это было довольно трудно.

— А зачем тебе вообще нужно, чтобы я у тебя жила? — спросила Эбби.

Я пожал плечами:

— Не знаю. Просто мне становится лучше, когда ты рядом.

Шепли с Америкой сидели в машине и ждали, когда мы вынесем из общаги Голубкино барахло. Как только мы вышли, они отъехали от парковки. Я сел на мотоцикл, Эбби — за мной. Она обхватила меня сзади, и я одной ладонью придержал ее руки у себя на груди.

— Рад, что сегодня ты была со мной, Голубка, — сказал я, набрав в легкие побольше воздуха. — Я еще никогда не испытывал во время боя такого азарта.

Эбби молчала целую вечность. Наконец она ответила, положив подбородок на мое плечо:

— Все потому, что тебе очень хотелось выиграть наш спор.

Я обернулся и посмотрел ей в глаза:

— Еще как, черт возьми!

Она приподняла брови. Ее осенила внезапная догадка.

  40  
×
×