102  

— А для чего? Чтобы коротать зимние вечера в хорошей компании? — ехидно спросил я.

— Примерно так и есть. Сам посуди, Макс, а что еще мне оставалось делать в государстве, где запрещены все магические Ордена, кроме Ордена Семилистника, пути которого никогда не вызывали у меня особого энтузиазма?

— Но вы сами принимали в этом деятельное участие, насколько мне известно…

— Разумеется. Хотя бы потому, что другие Ордена были еще хуже, — пожал плечами Джуффин. — Кроме того, я заведомо знал, на чьей стороне будет победа. Разумнее было заранее присоединиться к победителям, чтобы потом под звуки торжественных маршей спокойно и неторопливо делать свое дело. Видишь ли, Макс, со мной произошло презабавное недоразумение: я осознал свое призвание в самом начале Смутных Времен… Кстати, если ты полагаешь, будто «осознать призвание» — это просто высокопарный оборот речи, имей в виду, все гораздо хуже. Это скорее похоже на настоятельную потребность гусеницы свить кокон: невозможно противостоять зову собственной природы. У меня был небольшой выбор: или в последний момент создать Орден в духе древних традиций и через несколько лет отправиться в изгнание с гордо поднятой головой, или создать этот Орден несколько позже, назвав его как-нибудь иначе. Например, Малое Тайное Сыскное Войско. Скромно и со вкусом, правда? Поскольку меня никогда не интересовали такие глупости, как гордо поднятая голова, я выбрал более прагматичный вариант, только и всего. Собственно говоря, на моем месте так поступил бы любой здравомыслящий колдун. Проблема в том, что в начале Смутных Времен здравомыслящих уже почти не оставалось. В результате я сэкономил очень много сил и немало человеческих жизней. И получил карт-бланш.

— Просто и гениально, — вздохнул я. — Вы спрятали свое письмо на самом видном месте. Классика![2]

— Не понимаю, — нахмурился шеф.

— Не обращайте внимания, это просто цитата из книжки, которую я когда-то читал… Вы просто чудо, Джуффин! Так всех разыграть! А члены нашего Ордена знают, что они члены Ордена? Или все такие же идиоты, как я?

— Кто как. Всем время от времени приходят в голову некоторые догадки на сей счет, — улыбнулся Джуффин. — Впрочем, не имеет значения, что вы думаете о своей службе в Тайном Сыске. Важно, чему вы учитесь. Вернее, все мы — я ведь тоже узнал немало нового за эти годы. Кстати, я сделал любопытное открытие: когда человек не знает, что учится, а просто решает текущие проблемы, обучение проходит быстрее и эффективнее. Поверь мне, если бы мы не бегали по Темной Стороне за преступниками, а ходили бы туда на экскурсии, все вы до сих пор застревали бы где-нибудь на перекрестке.

— Это правда, — с неожиданным энтузиазмом закивала Меламори. — Арварохские буривухи говорили мне, что птенец, которого заранее предупреждают: «Завтра мы будем учиться летать», пугается, дрожит и огорчает своих воспитателей, то и дело падая с ветки. А птенец, которому приходится удирать от врага, летит, еще не зная, что он полетел. Не ручаюсь за точность формулировки, но смысл примерно таков.

— И ты, леди, как один из птенцов, кое-чему научившихся, наилучшее подтверждение их правоты, — добродушно согласился шеф.

— Странно слушать ваши признания, — задумчиво заметил я. — Сколько раз мы с вами шутили по этому поводу: дескать, не Тайный Сыск, а Орден какой-то, — я даже не решался предположить, как все это близко к правде. Ну да, версию, которая слишком часто произносится вслух, никто не станет принимать всерьез. Все тот же эффект спрятанного письма.

Джуффин воздел глаза к небу.

— Дырку в небе над твоим домом, Макс, что за письмо такое ты все время поминаешь?!

Я вкратце пересказал ему содержание знаменитого рассказа Эдгара По.

— Забавно, — рассмеялся шеф. — В точности так же я сам когда-то поступил с секретной картой городских подземелий, когда ко мне неожиданно явились так называемые друзья из Ордена Колючих Ягод. Когда они вошли, я как раз вытирал ею руки, как салфеткой, а потом скомкал и бросил в дальний угол.

Он рассказал еще несколько историй из своего боевого прошлого. Мы с Меламори окончательно растаяли и мечтательно пялились в окна, упиваясь благозвучной музыкой древних имен и давно забытых географических названий. Байки о былом имеют одно замечательное свойство: слушателю начинает казаться, будто в настоящем никаких проблем не существует, да и в будущем их быть не может.

  102  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×