Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров

– Возможность? Какую возможность?

Кэлен не могла отвести взгляда от нестареющих глаз Шоты.

– Возможность выполнить ваш самый священный долг. Возможность спасти жизнь всех, кто зависит от вас.

– Когда это будет?

– Я знаю лишь, что скоро.

Кэлен кивнула. Она сама удивлялась, что до сих пор не расплакалась. Для нее нет ничего ужаснее, чем потерять Ричарда, – и все же она не плачет.

Она подумала, что, наверное, все-таки разрыдается – но только не здесь, не сейчас.

Она уставилась в стол.

– Шота, ты не хочешь, чтобы у нас с Ричардом был ребенок, не так ли? Мальчик?

– Да.

– Ты постаралась бы убить нашего сына, если бы он родился у нас, так?

– Да.

– Тогда откуда мне знать, что все это не какой-то заговор с твоей стороны, чтобы не допустить рождения у нас с Ричардом сына?

– Тебе придется взвесить истинность моих слов на весах своей души и сердца.

Кэлен вспомнила слова мертвого мальчика и пророчество. Так или иначе, она никогда не станет женой Ричарда. Это была только пустая мечта.

В юности Кэлен однажды спросила мать о любви, о муже, о доме. Ее мать стояла перед нею, красивая, стройная, ослепительная – но лицо ее представляло собой бесстрастную маску Исповедницы.

У Исповедниц не бывает любви, Кэлен. У них есть только долг.

Ричард был рожден боевым чародеем. У него есть предназначение. Долг.

Кэлен смотрела, как ветерок катает по столу крошки.

– Я верю тебе, – прошептала она. – Я не хочу тебе верить, меня это убивает, – но я верю. Ты говоришь правду.

Больше говорить было не о чем. Кэлен встала. Ноги у нее подкашивались. Она попыталась вспомнить дорогу к сильфиде, но обнаружила, что мысли ее не слушаются.

– Спасибо за чай, – донесся до нее словно со стороны собственный голос. Если Шота и ответила, Кэлен этого не слышала. – Шота? – Она ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть. – Ты не можешь показать мне, куда идти? Кажется, я не могу вспомнить…

Шота уже была рядом. Она взяла Кэлен за руку.

– Я провожу тебя, дитя, – сказала ведьма голосом, исполненным сострадания. – Я покажу тебе путь.

Они шли в молчании. На вершине утеса Кэлен остановилась и окинула взглядом Предел Агаден. Это было прекрасное место, долина, уютно устроившаяся среди пиков зубчатых гор.

Кэлен вспомнила, что Владетель послал волшебника и скрий-линга, чтобы те убили Шоту. Ей пришлось бежать, чтобы спасти свою жизнь. Она поклялась, что вернет свое жилище себе.

– Я рада, что ты вернула себе свой дом, Шота, – сказала Кэлен. – Я говорю искренне. Предел Агаден принадлежит тебе.

– Спасибо, Мать-Исповедница.

Кэлен посмотрела в глаза женщине-ведьме.

– Что ты сделала с тем волшебником, который напал на тебя?

– То, что собиралась. Я привязала его за пальцы и заживо сняла с него кожу. И смотрела, как магия вытекает из него вместе с кровью. – Она махнула рукой в направлении дворца. – Я покрыла его шкурой свой трон.

Кэлен вспомнила, что это было в точности то, что Шота обещала сделать. Неудивительно, что даже волшебники редко осмеливались входить в Предел Агаден; куда им было тягаться с Шотой. Но один волшебник узнал об этом с большим опозданием.

– Не могу сказать, что обвиняю тебя за это. Если бы Владетель заполучил тебя… Ну, в общем, я знаю, как ты этого боялась.

– Я в долгу перед тобой и Ричардом. Ричард не позволил Владетелю захватить нас всех.

– Я рада, что волшебник не отправил тебя к Владетелю, Шота.

Кэлен говорила искренне. Она знала, что Шота опасна, но в ней было и сострадание, которого Кэлен от нее никак не ожидала.

– Ты знаешь, что он сказал мне, этот волшебник? – спросила Шота. – Он сказал, что прощает меня. Представляешь? Он даровал мне прощение. А потом попросил, чтобы я простила его.

Ветер бросил волосы Кэлен на лицо. Она убрала их назад и сказала:

– Довольно странно, если подумать.

– Четвертое Правило Волшебника, так он это назвал. Сказал, что в прощении есть магия, в Четвертом Правиле. Магия исцеления. Как в прощении, которое даруешь ты, так и в том, которое сам получаешь.

– Я полагаю, этот приспешник Владетеля хотел таким образом сбежать от тебя. Как я понимаю, у тебя было не то настроение, чтобы его прощать.

Свет, казалось, исчезал в глубине нестареющих глаз Шоты.

– Он забыл сказать слово «искреннее» перед словом «прощение».

Глава 42

Кэлен смотрела, как женщина-ведьма снова исчезает в мрачном лесу. Виноградные лозы, свисающие со скал, тянулись к хозяйке, как ручные зверюшки.