Искушение злом

— Спешишь от него избавиться? — Он поднял руку, ругая себя. — Это твое дело. Но мне надо поговорить с тобой о Биффе.

— О Биффе? — Ее пальцы потянулись к пуговицам на блузе и начали их крутить. — Ты что-нибудь обнаружил? Ты знаешь, кто убил его?

— Мне надо поговорить с тобой, — повторил он. — Ты впустишь меня?

…Джейн отступила назад. Кэм заметил, что она уже занялась гостиной. Там ничего не осталось, кроме дивана, телевизора и столика с лампой. На выцветших обоях виднелись темные квадраты, оставшиеся от висевших там картин; на полу, там, где лежал ковер, угадывался слабый след от него.

Ему хотелось закричать на нее, потрясти, заставить опомниться. Она ведь упаковывала частицы и его жизни. Но он пришел сюда не как ее сын. Она не хотела, чтобы он был им. — Почему ты не присядешь? — Он показал на диван и подождал немного. — Я должен задать тебе несколько вопросов.

— Я уже рассказала тебе, все, что знаю.

— Та ли это? — Он не садился, а изучающе смотрел на нее. — Почему бы тебе не рассказать мне об увлечениях Биффа?

— Увлечениях? — Ее лицо побледнело. — Я не понимаю.

— Чем он еще занимался кроме выпивки? Ее рот сжался в тонкую прямую линию. — Я не позволю тебе дурно говорить о нем в его собственном доме.

— Этот дом никогда не был его собственным, но оставим это в стороне. На что он тратил свое время?

— Он занимался фермой.

«Какого черта занимался», — подумал Кэм про себя, но и это решил оставить в стороне. — Свободное время.

— Он любил смотреть телевизор. — Она пыталась на-ощупь найти, что определенного могла бы сказать о человеке, с которым прожила более двадцати лет. — Он любил охотиться. Сезона не проходило, чтобы он не подстрелил оленя.

«Или двух», — подумал Кэм, Он незаконно выделывал кожу в лесу, обманывал контролеров на рынке и продавал мясо.

— Он читал что-нибудь?

Она удивленно заморгала. — Иногда.

— Что именно он читал?

Она вспомнила о журналах, которые нашла и сожгла в сарае. — То, что обычно читают мужчины, мне кажется.

— А как насчет религии?

— Религия? У него ее не было. Я думаю, он вырос в методистской семье, но всегда говорил, что в церкви лишь зря тратишь час каждую неделю.

— Сколько раз в неделю он уходил из дома?

— Я не знаю. — Она стала раздражаться. — Не понимаю, какое это имеет отношение к его убийству?

— Он уходил в какие-то определенные вечера?

— Я не следила за ним. Это меня не касалось.

— Кого же это тогда касалось? С кем он уходил?

— С разными людьми. — Ее сердце забилось слишком сильно, но она сама не могла понять, чего именно боялась. — Чаще всего он уходил один и встречался с Лессом Глэдхиллом или Сканком Хэггерти, или еще с кем-то. Иногда они играли в покер или просто шли в заведение Клайда. «А иногда он отправлялся во Фредерик к проституткам». Но вслух она об этом не сказала.

— Мужчина имее право расслабиться.

— А он когда-нибудь расслаблялся с помощью наркотиков?

Ее лицо побелело, порозовело, затем снова побелело. — Я бы не потерпела этой гадости у себя дома.

— Мне нужно осмотреть его берлогу.

Цвет ее лица снова изменился, став тускло-красным. — Я не позволю этого. Не позволю. Ты являешься сюда, когда человек уже мертв и не может защитить себя сам, и пытаешься сказать, что он был кем-то вроде наркомана. Почему ты не ищешь его убийцу, а приходишь сюда, чтобы облить его. грязью?

— Я ищу его убийцу. А теперь мне надо посмотреть его вещи. Я могу сделать это вот так или же получить ордер на обыск. Решать тебе.

Она медленно поднялась. — Ты это сделаешь?

— Да.

— Ты не тот сын, которого я воспитала. — Голос ее дрожал.

— Да, наверное, не тот. Лучше, чтобы ты пошла вместе со мной. Если я найду что-нибудь, я хочу, чтобы ты видела, где и как это обнаружено.

— Делай то, что ты должен делать. Но после этого я не хочу, чтобы ты еще раз сюда возвращался.

— Сюда больше незачем возвращаться.

Он поднялся вверх по лестнице, видя перед собой ее одеревеневшую спину. Он с облегчением увидел, что она не начала разбираться в берлоге Биффа. Все выглядело так, как описала Клер. Замусоренная, покрытая пылью, источающая затхлый запах пива.