Искушение злом

— Что ты хочешь этим сказать?

— Вот поэтому-то я и настоял на нашей встрече. Кэм взялся за документы по земельной сделке.

Воцарилось внезапное, страшное молчание, нарушаемое лишь неровным дыханием Мика и непрерывной грызней полевой мыши в подполе. — Почему?

— Думаю, из-за Клер. На днях она пришла в контору вся натянутая как струна. А потом я узнаю, что он звонит в суд округа и просит дать ему возможность ознакомиться с документами.

Секундное молчание. Слабое постукивание пальцами по дереву. — Он ничего не найдет.

— Ну, я знаю, что мы здорово замели все следы, но посчитал, что вы должны быть в курсе. Если он свяжет то дело с нами…

— Не свяжет. А ты, будучи помощником шерифа, должен направить его по другому следу. Пожалуй, нам понадобятся кое-какие новые улики.

— Улики?

— Предоставь это мне.

— Я как раз думал… — Мик очень тщательно подбирал слова. — Раз Кэм сует теперь во все свой нос, и город так возбужден, может, мы отложим пару церемоний. Хотя бы до первого августа. Праздника урожая. К тому времени…

— Отложим? — На этот раз голос Атертона уже не звучал приглушенно, а был резок, как скальпель. — Отложим наши ритуалы из-за глупцов и слабовольных? Мы ничего не откладываем. Мы ничем не поступаемся. Мы ничего не боимся. — Он грациозно встал, и его фигура возвышалась теперь над остальными. — Мы проведем нашу черную мессу, как было намечено. И мы призовем Его гнев на головы наших преследователей.

Клер дотащилась до дома только после четырех часов. Сразу направилась к холодильнику, открыла банку пива и проглотила половину её содержимого. Пиво помогло отбить привкус сладкого клюквенного десерта, поданного на обед. Проходя из кухни в гостиную, она на ходу сбросила туфли.

— Блейр, Блейр, ты дома? Наверное, нет, — пробормотала она себе под нос, не услышав никакого ответа и продолжая держать банку с пивом. Скинув жакет, она небрежно бросила его на стул. Поднимаясь наверх, она одной рукой запрокидывала в рот пиво, а другой расстегивала пуговицы блузки.

Шум, доносящийся сверху, заставил её сделать медленный и осторожный глоток. Какой-то скрип, звук тяжелого передвигаемого предмета. Оставшись в чулках, она неслышно поднялась на верхнюю ступень лестницы.

Дверь на чердак была открыта. У неё даже чуть-чуть упало сердце при мысли о том, что сейчас Блейр, как и она до него роется в старых коробках, воскрешая прошлое.

Но встав в дверном проеме, она увидела Кэма, а не своего брата.

— Что ты здесь делаешь? Кэм, вываливавший содержимое из очередной коробки, поднял глаза. — Я не слышал, как ты вошла.

— Это очевидно. — Она вошла в комнату. Вещи её отца, предметы, составлявшие его жизнь, лежали на полу, разворошенные. — Я спросила, что ты здесь делаешь?

— Ищу что-нибудь, что могло бы помочь. — Он уселся на корточки. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы он понял, что ему надо очень осторожно выбирать слова. — Возможно, у твоего отца еще что-то было. Записная книжка. Какие-нибудь бумаги.

— Вот как. — Отставив недопитую банку с пивом, она взяла в руки отцовскую рубашку для работы в саду. — А у вас есть ордер на обыск, шериф?

Изо всех сил стараясь быть терпеливым, Кэм как будто нашел у неё понимание. — Нет. Блейр разрешил. Клер, мы что, снова примемся за старое?

Она покачала головой и отвернулась. Медленно, с необычной тщательностью, сложила рубашку и положила её на пол.-^— Нет. Нет, можешь перетряхнуть каждый клочок, если это поможет раз и навсегда покончить со всем этим.

— Я могу забрать коробки домой, если тебе так удобней.

— Лучше делай это здесь. — Она отвернулась. — Прости, что я опять вела себя по-свински. — Но на коробки она не смотрела. — Так будет лучше всего, и как-то намного легче, что этим занимаешься именно ты. Помочь тебе?

Ему было приятно сознавать, что она могла вызывать у него не только любовь, но и чувство восхищения. — Пожалуй. Пока я ничего не нашел. — Он встал и подошел к ней. — Что ты сделала со своими волосами.

Она машинально дотронулась до головы. — Я немного укоротила их.

— Мне нравится.

— Спасибо. Так где Блейр?

— Сначала мы были вместе. Нам встретилась Труди Уилсон. На ней была её форма медсестры.