Искушение злом

«Теперь она постарела», — подумал Кэм с внезапной болью в груди. Старая, изношенная и изнуренная. Почему-то еще хуже было видеть следы девичьей красоты в чертах ее усталого лица.

На нем не было макияжа. Бифф сказал, что не потерпит, если его жена будет накрашена как шлюха. Под глазами, когда-то светлыми, любопытными, образовались темные тени. Вокруг губ, которые мечтал целовать каждый парень в Эммитсборо тридцать пять лет назад, были глубокие морщины.

— Мама.

— Кэмерон, — привычная дрожь испуга исчезла, когда она вспомнила, что Биффа нет дома. Когда она увидела Клер, то подняла руку к волосам — общий жест женского смущения. — Я не знала, что ты придешь, и с компанией.

— Это Клер Кимболл.

— Да, я знаю. — Она вспомнила о своих хороших манерах и улыбнулась. — Я помню вас — девочка Джека и Розмари. И я видела ваши рисунки в журналах. Зайдете?

— Спасибо.

Они вступили в гостиную, с обшарпанной мебелью, накрахмаленными салфетками и сверкавшим телевизором с большим экраном. Бифф любил развалиться, потягивая шесть банок пива и глядя детективы или бейсбольные матчи.

— Садитесь. — Джейн снова нервно вытерла руку о фартук. — Я могу сделать чаю со льдом.

— Ничего не нужно, мама. — Кэм взял ее за беспокойные руки и подвел к софе. «Она пахла им», — подумал Кэм и сжал зубы.

— Да это не сложно, — она натужно улыбнулась Клер, севшей на стул в противоположном конце комнаты. — Сегодня жарко. И влажно, после дождя.

— Мам. — Кэм все еще держал ее руки, ласково их потирая. — Мне нужно поговорить с тобой.

Джейн закусила губу. — Что случилось? Что-то случилось. Ты снова подрался с Биффом. Это неправильно, Кэм. Неправильно, что ты дерешься с ним. Ты должен уважать его.

— Я не дрался с Биффом, мама. — «Мягко об этом не скажешь, — подумал он. — Это не легко». — Он мертв. Мы нашли его этим утром.

— Мертв? — Она повторила это слово, как будто слышала его в первый раз. — Мертв?

— Это случилось прошлой ночью. — Он поискал слова сочувствия к покойнику, которые не резали бы ему слух. — Мне очень жаль, что приходится тебе это говорить.

Медленно, как кукла на веревочке, она отняла свои руки от него и прижала их ко рту. — Ты — ты убил его. О боже, боже мой! Ты всегда говорил, что убьешь его.

— Мам. — Он потянулся к ней, но она отпрянула и начала раскачиваться. — Я не убивал его, — сказал Кэм спокойно.

— Ты ненавидел его. — Она закачалась быстрей, взад-вперед, взад-вперед, устремив взгляд бесцветных глаз на него. — Ты всегда ненавидел его. Он был грубоват с тобой, я знаю, но для твоего же блага. Для твоего же блага. — Она говорила быстро, слова сворачивались в путаный клубок, пока она ломала руки. — Твой отец и я, мы испортили тебя. Бифф мог это видеть. Он заботился о нас. Ты знаешь, что он заботился о нас.

— Миссис Стоуки. — Клер подсела на край кушетки и обняла мать Кэма. — Кэм здесь, чтобы помочь вам. Мы оба здесь, чтобы помочь вам.

Пока она гладила волосы Джейн и бормотала, Кэм встал и направился к окну. — Я вызову доктора Крэмптона, — сказал он.

— Это хорошая идея. Почему бы тебе не сделать чаю?

— Он ненавидел Биффа, — Джейн Стоуки разрыдалась на плече Клер. — Он ненавидел его, а он заботился о нас. Что мне было делать после смерти Майка? Я не могла вести ферму одна. Я не могла растить ребенка одна. Мне был нужен кто-то.

— Я знаю, — глядя на Кэма, Клер продолжала дрожать. Сердцем она была с ним, когда он вышел из комнаты. — Я знаю.

— Он не был плохим человеком. Не был. Я знаю, что люди говорят. Я знаю, что они думали, но он не был плохим. Может быть, он слишком любил выпить, но так всем мужчинам положено.

«Нет, — подумала Клер. — Ни одному мужчине не положено напиваться, но она продолжала успокаивать ее».

— Он умер. Как он мог умереть? Он не был болен.

— Это был несчастный случай, — сказала ей Клер и понадеялась, что не солгала. — Кэм потом вам объяснит. Миссис Стоуки, хотите я кого-нибудь позову?

— Нет, — она глядела в стену, и блестящие слезы текли потоком из ее глаз. — У меня никого нет. Никого нет теперь.

— Доктор выехал, — сказал Кэм, ставя чашку и блюдце на кофейный столик. Его лицо и глаза ничего не выражали. — Мне надо задать тебе пару вопросов.