Заоблачные высоты любви

— Ах да! Дело прежде всего.

— Ничего не изменилось — за исключением того, что теперь я точно знаю, почему вы согласились помочь мне. Если сегодня вы подведете меня, то очень пожалеете!

— А что вы можете мне сделать? Отправить меня в Соединенные Штаты? Выслать из страны, которую я и без того собираюсь покинуть?

— Не доводите меня до греха, Бетан.

— А что?! У вас есть то, что мне нужно. А у меня — то, что нужно вам. Давайте заключим сделку!

— Вы ничего не можете мне предложить.

— А мое молчание? Мое притворство, что я безумно влюблена в вас!

Он перевел взгляд на море.

— А взамен мне нужен самолет, чтобы слетать в Кураим-Вади-Шамиль. И тогда мы будем с вами в расчете.

Рашид молчал гак долго, что она подумала: откажется. А других рычагов воздействия у нее не было. Придется ей самой искать могилу отца — если она действительно там.

— Договорились, — услышала она к своему крайнему изумлению.

Она поспешила протянуть ему руку, пока он не передумал, но когда он повернулся к ней лицом, то неожиданно схватил ее за плечи и поцеловал. Но поцелуй был не нежным, а яростным, и она едва не задохнулась.

— Считайте, что сделка скреплена, — отстранившись, бросил он сквозь зубы и зашагал к вилле, по дороге крикнув через плечо: — Завтра я заеду за вами в половине седьмого утра!

Едва сдерживая слезы, Бетан провела пальцем по припухшим губам. Она хотела, чтобы он ее целовал, но не так… Разве забыть его прежние поцелуи, страстные и нежные? Нет, ни один мужчина не выдержит сравнения с шейхом Рашидом аль-Харумом!

К своему последнему спектаклю, как назвала его про себя Бетан, она готовилась особенно тщательно: попросила Минну уложить ей волосы и выбрала самое эффектное платье — глубокого алого цвета из струящегося шелка. Старательно наложенная тушь и тени придавали ее взгляду некую загадочность. Накрасив губы помадой в тон платью, она внимательно посмотрелась в зеркало. Да, она будет играть ту роль, которую нужна ему, но только на публике!

У задней дверцы лимузина ожидал Теаз. Когда она уселась на заднем сиденье, Рашид опустился рядом. Так, в полном молчании, они и доехали до апартаментов его матери.

Но там Рашид мгновенно преобразился в любезного хозяина и тепло приветствовал гостей, представляя Бетан тем, с кем она еще не встречалась. Она одаривала всех чарующими улыбками и особенно сердечно поздоровалась с госпожой аль-Харум, как будто чувствовала себя в высшей степени достойной стать ее невесткой. Но «будущая свекровь» ответила ей сухим кивком, на что Бетан лишь улыбнулась. Она никогда не понравится матери Рашида, и сегодня можно не притворяться.

Уже как старая знакомая Бетан поздоровалась с министром финансов, который представил ей свою супругу. Та не говорила по-английски, и Рашиду пришлось поработать переводчиком. Когда они двинулись дальше, Бетан облегченно вздохнула. Пока что все шло хорошо.

В гостиной звучали оживленные разговоры на арабском, французском и английском, но Бетан жалела, что на вечере не было Уолта, было бы приятно увидеть здесь хоть одно знакомое лицо.

Был подан традиционный арабский обед — авокадо на закуску, шашлык из нежнейшей баранины и на десерт — сладости. Рашид специально для нее заказал засахаренные грецкие орехи, и она благодарно ему улыбнулась, сожалея, что этот жест предназначен только для присутствующих, которые, как она убедилась, воспринимали их как искренне влюбленных друг в друга.

После обеда гости разбрелись по гостиной и веранде. Негромко звучала музыка. С веранды открывался изумительный вид: залитый сверкающими в ночи огнями весь Алькахдар. За ним простиралось темное пространство Персидского залива, и лишь одинокий огонек показывал путь скользящего на краю горизонта корабля.

Неожиданно к ней неслышно приблизилась госпожа аль-Харум.

— Кажется, вы уезжаете? — спросила она.

— Да. Завтра мы летим в Марокко, и, когда вернемся, я отправлюсь домой.

— Это хорошо.

— Да, и вам кажется, что это правильно. Но что, если Рашид полюбил меня? Разве разбитое сердце — это хорошо?

— Простите, но он не настолько глуп, чтобы полюбить столь неподходящую особу. Он выберет такую жену, чтобы его семья была довольна. Долг детей — почитать своих родителей.

— Я бы сказала, это несколько старомодно, — мягко возразила Бетан. — Мы почитаем своих родителей, но женимся отнюдь не для их удовольствия.