Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения

Зловещий вид Хранилища Волшебника, расположенного вы–соко в горах позади дворца, казалось, гораздо больше подходил Матери-Исповеднице. Дженнсен отметила, что все старались не смотреть на это мрачное место, случайно брошенный туда взгляд сразу же возвращался к более спокойным картинам.

Хранилище было величайшим созданием рук человеческих, какие Дженнсен видела за свою жизнь, включая Народный Дво–рец. Рваные серые облака плыли по небу рядом с темно-серыми величественными стенами, казалось, парящими на поразитель–ной высоте. Само Хранилище, скрытое за стенами, представало нагромождением высоких зубчатых стен, крепостных валов, стен с пробитыми в них бойницами, башен, шпилей, соедини–тельных мостов и переходов. Дженнсен и представить не могла, что нечто, сложенное из камня, могло иметь вид столь живой угрозы.

Кругом царила тишина. Девушка посмотрела на Себастьяна, ища утешения в понимающих глазах. Его мужественный облик придавал Дженнсен уверенности даже тогда, когда он не смот–рел в ее сторону. Какая бы женщина не сочла за честь стать воз–любленной такого человека? Какая бы не уступила ему?..

Себастьян чуть расстегнул плащ, проверил свое оружие и вновь с поразительным спокойствием принялся изучать город. Если бы и она, Дженнсен, могла быть такой! Неожиданно она перепугалась, представив, как он будет орудовать своим арсена–лом в схватке за собственную жизнь.

– О чем ты думаешь? – склонившись к нему, прошептала она. – Что все это может значить?

Себастьян ответил ей быстрым кивком и резким взглядом. Он не собирался что-либо обсуждать. И она поняла, что ей тоже лучше помолчать. Разумеется, по безмолвию десятков тысяч мужчин позади и так было ясно, что нельзя нарушать тишину, но растущее в душе беспокойство, казалось, скручивало Дженнсен в узел. Ей всего лишь хотелось услышать слово, придающее чуть-чуть уверенности. Он же просто обрезал ее, снова заставив почувствовать себя никчемной.

Она знала, что Себастьян сосредоточен на очень важном, но его грубая отстраненность жгла, как пощечина, особенно после того, как прошлой ночью он хотел ее так отчаянно, так неисто–во, как никогда прежде. Дженнсен поняла, что совершила ошиб–ку. Она не должна была отталкивать его, несмотря на ужас того, что они были не одни, что снаружи стояла стража, которая мог–ла все услышать.

Конечно, сейчас было не время и не место, и он был не в состоянии успокоить ее – на рубеже битвы. Но боль не прохо–дила.

Сквозь ветер, воющий в ветвях величественных кленов, рас–тущих вдоль дороги, до Дженнсен донесся звук копыт.

Тысячи глаз наблюдали за бородатыми длинноволосыми людьми, скачущими к императору, низко пригнувшись к холкам лошадей. Они приближались с правой стороны. Дженнсен узна–ла белую в яблоках масть лошади головного всадника. Это воз–вращалась одна из групп, отправленных императором на развед–ку несколько часов назад. С западной стороны приближалась еще одна разведгруппа, посланная в противоположном направ–лении, но пока они казались крошечными точками, скатываю–щимися со склонов далеких холмов.

Первая группа в вихре пыли подлетела к императору и его советникам, и Дженнсен пришлось прикрыть рот шарфом, что–бы не закашляться.

Рослый всадник на пестрой лошади остановился перед Дже-ганем. Его жирные длинные патлы мотались из стороны в сторо–ну подобно лошадиному хвосту.

– Никого, ваше превосходительство.

– Никого? – тяжело сказал Джегань, с трудом сохраняя не–возмутимость.

– Да, ваше превосходительство, никого. Ни следа с восточ–ной стороны, ни на дальних подступах к городу, ни на склонах гор. Дороги, тропы – везде пусто. Ни людей, ни следов, ни ло–шадиного помета, ни колеи от фургонов… Ничего. И все указы–вает на то, что людей здесь нет давно.

Мужчина принялся за подробный доклад, а тем временем с запада на взмыленных лошадях приблизилась другая группа всадников, находящихся в состоянии глубокого волнения.

– Никого! – выкрикнул командир, осадив лошадь. – Ваше превосходительство, к западу от города никого нет.

Джегань посмотрел на дворец Исповедниц.

– А на дороге к Хранилищу? – тихо прорычал он. – Или вы собираетесь рассказать мне, что все мои исчезнувшие отря–ды были уничтожены призраками пропавших людей?

Дюжий детина, одетый в шкуры, выглядел весьма свирепо. Раньше Дженнсен никогда таких не видела. Передние зубы у детины отсутствовали, что придавало его облику еще большую дикость.